Путин и Си Цзиньпин: два пути к вершинам власти – итоги - Алексей Николаевич Кашпур

начало меняться ранее благожелательное отношение Запада к Китаю. Сначала китайское руководство старалось идти навстречу некоторым экономическим требованиям США, но затем оно заняло более жёсткую позицию. Американцы сделали последнюю попытку договориться «по-хорошему» в ноябре 2009 года. Президент Барак Обама прибыл в Пекин с первым визитом. По совету Генри Киссинджера он предложил тогдашнему председателю КНР Ху Цзиньтао сформировать американо-китайский тандем по управлению миром (G-2). Поскольку в этой конструкции США выступали бы в роли «старшего брата», китайские руководители отвергли предложение. Ответом Америки стала объявленная в ноябре 2011 года госсекретарем Хиллари Клинтон стратегия «Поворот к Азии», основным содержанием которой являлось всестороннее сдерживание Китая. Новая стратегия предусматривала концентрацию распыленных по всему миру военно-дипломатических усилий США в Тихоокеанском бассейне, особенно вблизи рубежей Китая.

Ситуация в омывающих Китай тихоокеанских морях становилась всё более тревожной. Объявив о переходе к активной внешней политике в первые месяцы своего руководства, Си Цзиньпин решил расставить приоритеты. Первый зарубежный визит был нанесен в Россию, а второй – в Америку. В ходе государственного визита в Москву в марте 2013 года Си Цзиньпин встретился с недавно вернувшимся в Кремль В.В. Путиным, провел в беседах с ним около семи часов и подтвердил решимость продвигать вперед отношения всестороннего стратегического партнерства. Однако тогда никаких новых идей озвучено не было. Среди приоритетов внешней политики предыдущих лет Москва прочно занимала второе место, уступая первенство Вашингтону. В июне того же 2013 года в ходе восьмичасовых бесед с президентом Обамой в Калифорнии, председатель Си выдвинул концепцию «нового типа отношений между крупными державами». Китайские комментаторы не скрывали, что речь идет именно о китайско-американских отношениях и их смысл состоит в попытке «избежать исторического проклятия конфликтов и противоборства между нарождающимися и состоявшимися крупными державами на основе принципов отсутствия конфликтов и противоборства, взаимоуважения, сотрудничества и взаимного выигрыша». В ходе последовавших встреч руководителей Китая и Соединенных Штатов Америки, высокопоставленных дипломатов и экспертов двух стран концепция «нового типа отношений между крупными державами» неизменно обсуждалась. Однако оливковая ветвь мира, протянутая председателем Си, неизменно отвергалась. Обама и его «мозговой штаб», состоявший из «неоконов», не собирался пойти на признание изменившейся роли Китая в мире и установление с ним особых, но равноправных отношений. А ведь именно в этом состояла суть концепции Си Цзиньпина. Но вышедшие на поверхность противоречия между Китаем и Америкой стали антагонистическими вне зависимости от настроений тех или иных хозяев Белого дома и Чжуннаньхая. В США накоплен огромный военный и политический опыт в эпоху «холодной войны» с Советским Союзом и за три постсоветские десятилетия непрерывных локальных войн по всему миру. У китайских лидеров такого опыта нет, и это вызывает у них понятное желание избежать или хотя бы отсрочить столкновение «острием против острия».

В ответ на враждебные действия США Китай активизировался на международной арене, продолжая быстро развивать свою экономику и военный потенциал. Уже в 2014 году стало известно, что в пересчете на покупательную способность китайская экономика заняла первое место в мире (17,8 % по сравнению с 15,5 % у США). Китай форсировал ответные военные приготовления, приступив к строительству океанского флота, испытав противокорабельные ракеты – «убийцы авианосцев», внедрив систему киберобороны, создав мощные космические группировки. Ответом на формирование антикитайского Транстихоокеанского торгового партнерства (ТТП) стало предложение образовать Всеобъемлющее региональное экономическое партнерство (ВЭРП), сразу заинтересовавшее страны тихоокеанского региона. Была активизирована инициатива «Один пояс, один путь», призванная в первую очередь направить торговые потоки между Китаем, Европой и Ближним Востоком по безопасным континентальным маршрутам Евразии, подальше от американских баз и авианосцев в Тихом и Индийском океанах. Как начало формирования альтернативной глобальной финансовой системы экспертами разных стран было расценено образование Нового банка развития БРИКС, Азиатского банка инфраструктурных инвестиций (АБИИ) и Фонда «Шелковый путь».

Победа Дональда Трампа на выборах 2016 года стала неприятным сюрпризом для китайских дипломатов и политологов. Неприятным потому, что они практически единодушно ориентировали властные круги Пекина на победу Хиллари Клинтон. После проигрыша госпожи Клинтон, китайскому внешнеполитическому блоку пришлось срочно сменить хорошо продуманную среднесрочную стратегию на оперативное реагирование на действия своенравного и непредсказуемого деятеля, не прошедшего дипломатической обкатки и равнодушного к «китайским церемониям». Через несколько дней после победы на выборах, 2 декабря, состоялся телефонный разговор Трампа с главой незадолго до того возглавившей тайваньскую администрацию Цай Иньвэнь. Пекин считает Тайвань неотъемлемой частью Китая и категорически возражает против любых попыток представить его субъектом международных отношений. Это была не ошибка, а сознательный поступок. Комментируя разгоревшийся скандал, Трамп заявил: «Я вполне осведомлен о политике “одного Китая”, но не понимаю, почему мы должны быть ею связаны, если не заключим сделку по другим вопросам, включая торговлю». После большой подготовительной работы китайских бизнесменов и высших дипломатических представителей 6–7 апреля 2017 года китайский лидер посетил своего американского коллегу в его флоридском поместье «Мар-а-Лаго». Осознав эффективность своей нарочитой непредсказуемости и задиристости в отношениях с другими странами, Дональд Трамп и во время встречи в «Мар-а-Лаго» сделал многозначительный жест, объявив во время ужина о ракетном обстреле сирийской военной базы. В перерывах между рабочими завтраками, обедами и ужинами достаточно жёстко были выдвинуты требования к Китаю «предпринять конкретные шаги с тем, чтобы создать равные условия для американских работников», а также «обеспечить взаимный доступ на рынки». Среди выдвинутых условий были также «соблюдение международных законов и правил в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях», воздействие на Пхеньян ради остановки его ракетно-ядерной программы. Ключевая встреча завершилась на примирительной ноте. Китай пообещал принять меры для выравнивания экспорта и импорта, Был разработан даже чрезвычайный 100-дневный план действий по выполнению американских требований. Были созданы также новые постоянно действующие двусторонние механизмы взаимодействия. К «Диалогу по дипломатии и безопасности» и «Диалогу по экономическому сотрудничеству» добавились «Диалог в области правопорядка и кибербезопасности» и «Диалог по гуманитарному сотрудничеству». Трамп принял приглашение Си Цзиньпина посетить Китай в том же 2017 году.

Визит Си Цзиньпина в США и последовавшие контакты на высшем и других уровнях поначалу позволяли надеяться, что резкого ухудшения двусторонних отношений удалось избежать, но надежды эти оказались недолговечными. США сразу же стали демонстративно нарушать суверенитет Китая как в районе спорных островов, так и на тайваньском направлении посредством продажи современного оружия, чтобы «сохранить способность Тайваня к самообороне», и визитами высоких политических деятелей США на Тайвань. Эта политика была продолжена с определенными временными отступлениями и после смены президента Трампа демократом Байденом. Похоже, что в новых условиях формула «нового типа отношений между крупными державами» останется лишь идеалом политики Пекина в отношении Соединенных Штатов Америки. Зато её главная идея –