Справедливость: решая, как поступить, ты определяешь свой путь - Райан Холидей

И самое замечательное в том, чтобы стать хорошим человеком: им можно быть, занимаясь чем угодно.

На самом деле нет такой сферы, где это бы не впечатляло и не оказалось бы важным.

В конце концов, стоит отметить, что Марк Аврелий действительно добился великих свершений (как и Уокер Перси). Он проявлял отвагу на поле боя (как и Уильям Александр Перси). В Риме до сих пор стоит тридцатиметровая мраморная колонна, рассказывающая о деяниях Марка, а всего в нескольких кварталах — его грандиозная конная статуя. Но вспомним ее жест. Император поднимает руку, чтобы помиловать варварские племена, сражавшиеся с Римом[52]. У него нет оружия, он несет не войну, а мир. Сосредоточившись на себе, он оставил свой след вовне. Человек, написавший в «Размышлениях», что правильные поступки сегодня гораздо ценнее посмертной славы, сумел получить и то и другое.

Это больше, чем ирония. Здесь вся суть.

Он был хорошим так долго, что стал великим.

История изобилует амбициозными успешными людьми. Мы также нередко видим порядочность, честь, доброту. Быть хорошим и преуспеть в своем деле? Это не просто редкость.

Это сделает вас уникумом.

Будьте открытой книгой

Рим, в котором жил Марк Ливий Друз, нельзя назвать честным или благородным местом. В юности он видел, как его дядю[53], стоика Публия Рутилия Руфа, власть отправила в изгнание за то, что он не брал взяток[54]. Суды были фарсом, политический процесс — и вовсе посмешищем. Олигархия Рима практически отказалась от притязаний на легитимность и погрязла в роскоши.

Казалось, что система рушится, политические преступления стали обычным делом.

В эту мешанину шагнул Марк Ливий Друз, унаследовавший и огромное богатство, и положение в среде аристократии. Как и остальные, он мог погрязнуть в коррупции. Он мог предаваться разврату.

Но вместо этого он создал себе противоположную репутацию. Стал реформатором в политике. Боролся за гражданские права. Расширил состав Сената. Пытался разрешить классовые конфликты. Как частное лицо, он был крайне щедр, раздавал свое состояние и заявил, что после себя не оставит ничего, кроме грязи и воздуха. Он слыл честным и уважаемым человеком.

Когда он был народным трибуном, один архитектор обратился к нему с предложением. Заметив, что в дом Марка Ливия могут заглянуть соседи, он предложил исправить ситуацию всего за пять талантов. Трибун ответил: «Возьми десять и сделай весь мой дом прозрачным, чтобы все граждане видели мою каждодневную жизнь!»[55]

Сегодня мы используем слово «прозрачность», но, к сожалению, очень немногие высокопоставленные люди считают себя обязанными ее соблюдать. Они не только живут в особняках за высокими стенами в окружении охраны, но и прячут бизнес в фиктивных компаниях и налоговых гаванях. Наши политики не соглашаются говорить о своих доходах и конфликтах интересов. Они проводят тайные встречи. Их пресс-атташе жонглируют словами. Их адвокаты скрывают правду, защищая их интересы.

Почему?

Конечно, чтобы им все сходило с рук. Чтобы они могли защитить от осуждающих чужих глаз то, что, как они знают, не понравится общественности, инвесторам, закону. Джозеф Пулитцер выразился так: «Нет ни одного преступления, ни одной уловки, ни одного трюка, ни одного порока, который не жил бы под покровом тайны». Или, как сказано в Библии, зло ненавидит свет[56].

Хотя нет ничего плохого в том, чтобы быть частным лицом, истина такова: занявшись бизнесом, политикой, руководством или искусством, мы соглашаемся стать публичными фигурами. Не знаменитыми, а публичными — в том смысле, что мы служим и несем ответственность не только перед собой, но и перед другими. То, что мы делаем, то, как мы себя ведем, — все это имеет значение.

В 1630 году, когда Джон Уинтроп говорил об Америке как о «граде на холме», он не имел в виду американскую исключительность. Он хотел предостеречь. Град на холме нельзя скрыть. Мир наблюдает за ним, и эта новая страна, построенная на добродетели, должна стать хорошим примером[57].

Решение жить и работать в условиях прозрачности — своего рода иммунитет против коррупции, бесчестия или бесчестности. Да, принято множество законов, способствующих такому решению. Информирование общественности. Ежеквартальные отчеты. Рассылка о программе собрания акционеров. Отчеты о торговых операциях с использованием инсайдерской информации. Но, как мы уже говорили, справедливость — это нечто большее. Прозрачный человек не только действует в соответствии с законом, но и делает все возможное, чтобы предоставить заинтересованным сторонам необходимую информацию. Он не скрывает факты. Он сообщает их прямо. Он однозначно не лжет и не вводит в заблуждение.

И все же это только начало…

Да, санитарные нормы обязывают вас раскрывать информацию. Но ваши клиенты и без того заслуживают знать состав продуктов, которые они едят. Да, может оказаться, что вы не обязаны информировать своих инвесторов. Однако они доверили вам деньги, и им следует знать, как те расходуются. Неважно, что делают большинство компаний или профессионалов, — даже если ваша должность не предусматривает какую-либо этическую политику, это не значит, что вы не можете ее разработать и публично сообщить о ней. То, что вам сходят с рук непрозрачные контракты или тайные платежи, не значит, что это нормально, что так и должно быть.

Не ждите, пока вас поймают. Не надейтесь, что проблема останется незамеченной. И на более личном уровне: не обманывайте людей — откровенно говорите о своих потребностях и планах.

Известна история о спартанском царе, который случайно наткнулся в толпе на юношу с его покровителем. Подросток смутился, а царь заметил: «Гулять надо с такими людьми, чтобы не краснеть, если с кем-нибудь повстречаешься»[58].

Если вам стыдно, если вы не хотите, чтобы вас видели, если вы не решаетесь совершать что-то на людях, если вы оставляете дело только на темное время суток… о чем это говорит?

Представьте, как поменялась бы жизнь, если бы ее подвергали испытанию. Если бы компании гордились тем, как производится их продукция и как выглядят их цепочки поставок. Если бы покупатели понимали, откуда берется их еда. Даже если для некоторых это было бы неважно (или они жаловались бы, потому что так вещи стоят дороже), мы все равно должны придерживаться такого правильного стандарта.

Мы возмущаемся, когда кто-то не прозрачен с нами, и этого факта должно оказаться достаточно, чтобы требовать от себя большей прозрачности, нежели нам, возможно, хотелось бы.

Каждый из нас должен решить, как выглядит прозрачность в его сфере деятельности или жизни и в какой