Мы все нарциссы? Феномен нарциссизма от мифологии до патологии - Витторио Линджарди
Путешествовать по целому нарциссическому архипелагу лучше всего под «Парусом»[4]. Чтобы бороздить коварное море самооценки, я направил свой психологический секстант на два созвездия – классическое и клиническое. Во время моего путешествия мне иногда казалось, что я вхожу в мифическое измерение повествования на языке символов, доступном всем. Именно поэтому я решил начать свой рассказ с Овидия, чтобы потом перейти к современным мифам психиатрии и психоанализа. Текст, который вам предстоит прочесть, разделен на две части: «Мифическая история» и «Клиническая история». Они отражаются друг в друге, и, я надеюсь, отражаются не нарциссически, а диалогически, и в этом диалоге каждая сохраняет свой голос.
Я не могу отправиться в путь, не открыв томика стихов, поэтому взял в руки книгу Рильке и наткнулся на стихотворение о зеркалах, то есть непосредственном истоке разговора о нарциссизме:
Зеркала! Никто еще
не описал
вашей сути в своем бытие. <…>
Иногда
вас наполняют картины —
кажется, некие образы входят в вас смело,
других
вы отсылаете прочь боязливо[5].
Последние строки этого стихотворения кажутся наполненными спокойствием и не лишенными загадки, за ними видится итог размышлений того, кто лично сражался с нарциссизмом:
Но красота остается,
Пока
по Ту Сторону в цельные щеки
вдруг не ворвется
чистый свободный Нарцисс[6].
Счастливого плавания!
Архипелаг нарциссизма
И еще более глубокий смысл заключен в повести о Нарциссе, который, будучи не в силах уловить мучительный, смутный образ, увиденный им в водоеме, бросился в воду и утонул. Но ведь и сами мы видим тот же образ во всех реках и океанах. Это – образ непостижимого фантома жизни; и здесь – вся разгадка[7].
Герман Мелвилл, «Моби Дик, или Белый кит»
Примечание автора: в книге я использую мужской род («пациент», «взрослый», «психотерапевт» и т. д.) не для укрепления сексизма в языке, а из соображений удобства (чтобы не перегружать текст упоминанием лиц обоих полов: «пациент или пациентка», «взрослый или взрослая» и т. д.) и соблюдения правил итальянского языка, актуальных на сегодняшний день[8].
Глава 1
Мифическая история
Жаждет безумный себя, хвалимый, он же хвалящий,
Рвется желаньем к себе, зажигает и сам пламенеет.
Овидий, «Метаморфозы», Книга III, 425–426[9]
В себя влюбленный, от любви умру.
Педро Кальдерон де ла Барка, «Эхо и Нарцисс»
Пророчества и отражения
Все началось с насилия и пророчества. Затянутая в водоворот богом реки Кефисом нимфа Лириопа родила от него ребенка необыкновенной красоты, который, как пишет Овидий о его появлении на свет, «был любви и тогда уж достоин». Мать назвала мальчика Нарциссом и вскоре отвела к прорицателю Тиресию, чтобы узнать будущее сына, спросить, доживет ли он до старости. Тиресий – познавший тайны жизни, после того как превратился на девять лет в женщину, – ответил бессмысленным на первый взгляд, но сбывшимся впоследствии пророчеством: «Коль сам он себя не увидит». Говоря другими словами, Нарцисс умрет, если познает себя. Таким образом, пророчество Тиресия противоположно надписи на входе в храм Аполлона в Дельфах «Познай самого себя»; противоположно, но в то же время дополняет его, потому что оба они указывают, что путь к познанию лежит через некий предел. Ведь дельфийское изречение на самом деле призывает познать себя в своей конечности (как показывает memento mori на мозаике в римских термах Диоклетиана: на ней изображен лежащий скелет, а под ним дельфийская надпись γνῶθι σεαυτόν – «Познай самого себя»). О том же пишет Блаженный Августин:
…вне себя не выходи, а сосредоточься в самом себе, ибо истина живет во внутреннем человеке[10].
Пророчество Тиресия, предвещающее смерть, раскрывает эту истину: самопознание требует прекращения нарциссического обмана, то есть осознания и принятия потери инфантильного всемогущества, прославляющего собственное я. Нарцисс, который живет, не зная себя, будучи заложником своей иллюзии, остается равным самому себе, не меняется. То есть пророчество Тиресия – это «познай самого себя» наоборот. Ту же мысль я нахожу в пронзительном стихотворении Гарсии Лорки «Нарцисс»:
Я на дне увидел розу
с речкой маленькой в бутоне[11].
Что такое анализ, если не сопровождение человека туда, где он сможет соприкоснуться с тем, с чем раньше столкнуться не мог? Старина Гастон Башляр прав, когда пишет о грезах Нарцисса над водной гладью: «Медитируя о своей красоте, Нарцисс медитирует о своем будущем»[12]. Исследователь античной философии Джорджо Колли отмечает, что зеркало – это «символ иллюзии, потому что того, что мы видим в зеркале, не существует в реальности, это всего лишь отражение», но в то же время оно является «символом познания, потому что, глядя на себя в зеркало, я познаю себя». В Индии со времен первых Вед вода считается проявлением божественной сущности. Погружение в воду означает приближение к тайне майя, высшей тайне жизни. Когда мудрец Нарада просит открыть ему эту тайну, Вишну не дает ему ответа, он просто указывает на воду. «Безграничные и бессмертные, космические воды одновременно являются чистейшим источником всех вещей и их ужасной могилой».
Нарцисс не просто влюблен в себя. Психоанализ отдает предпочтение именно этому прочтению (мы еще встретимся с ним в дальнейшем), но, как и любой миф, миф о Нарциссе содержит бесконечное множество вариаций и интерпретаций. В романе, цитату из которого я выбрал эпиграфом к этой книге, Мелвилл видит в Нарциссе «образ непостижимого фантома жизни» и «всю разгадку». Вода, будучи одновременно зеркальной поверхностью и глубиной, давая отражение и погружение, – это не просто холодное зеркало без собственной внутренней жизни. Вода также является источником, текучей формой души, зовом истоков.
«Баб Азиз. Принц, созерцающий свою душу» – это фильм тунисского режиссера Насера Хемира. Баб Азиз проводит свои дни в пустыне, сидя над лужей и пытаясь увидеть душу в своем отражении в воде. «Принц действительно отражается в воде, – говорит режиссер, – но,
