Суд присяжных. Особенности процесса и секреты успешного выступления в прениях - Рубен Валерьевич Маркарьян
♦ отношение к подсудимому (не считает ли присяжный еще до процесса, что тот виновен);
♦ как влияет на отношение к подсудимому пол, возраст и фактор поколения присяжного;
♦ национальные и расовые стереотипы (тут сложности особые, не всегда, например, армянин-присяжный будет на стороне армянина-подсудимого). Если доказательства вины прямые, а не косвенные, то пощады от присяжного одной с подсудимым национальности не жди, он первый будет обвинять в совещательной комнате, при этом говоря: «Вот, я тоже армянин (грузин, таджик, грек и т. п.), но…»;
♦ религиозные признаки (в реальной практике был случай, когда в число присяжных попали две барышни-сектантки. Прокурор их «пропустил», а они чуть было не поломали ему обвинительный вердикт, убеждая коллегию, что судить может только Божий суд, а людям свойственно ошибаться, поэтому они просили оправдать реального убийцу);
♦ социально-экономический статус (чем заметнее разница в статусах присяжного и подсудимого, тем больше вероятность обвинения);
♦ особенности самого уголовного дела. Специалисты полагают, что мужчины в целом более строги, а женщины более склонны оправдывать или относиться мягче, снисходительнее, но в делах о сексуальных преступлениях, где в роли подсудимого обычно выступает мужчина, женщина, скорее всего, будет на стороне женщины.
Конечно, по закону, одна из сторон может посчитать сложившуюся коллегию тенденциозной, необъективной. Например, в коллегии будет всего одна женщина, или подсудимый – молодой человек, компьютерный блогер, а все присяжные – пенсионеры, не умеющие пользоваться компьютером. Такая коллегия при согласии судьи должна быть распущена.
5.3. Что подсмотрено
В совещательной комнате телепроекта «Суда присяжных»
5.3.1. «Осознаешь ли ты себя?» – «А вы осознаете себя?» – этот короткий диалог из фильма «Превосходство» с Джонни Деппом в главной роли описывает отношения человека и компьютерной программы. Человек спрашивает компьютерную программу, считает ли она себя личностью. Та сомневается, личность ли сам спрашивающий, и если считает, что личность, почему он так решил.
Специалисты отмечают, что психология присяжных заседателей нестабильна во времени. В момент вхождения в зал заседания в качестве присяжного, принятия присяги присяжный – это одна личность; затем личность претерпевает изменения на протяжении всего процесса и наконец самоутверждается, осознавая себя в совещательной комнате уже судьей, а не простым гражданином.
Действительно, когда человека впервые вводят в состав суда, он переживает отрыв от обыденности, становится участником чего-то незнакомого и нового, правила которого пока не знает и оттого не может осознать себя полноценным вершителем правосудия.
Присяга призывает его следовать голосу совести и справедливости, ему предстоит с полной ответственностью отличить вымысел от факта, реальность от иллюзии, содержание от формы и т. д. Однако психологически, как установлено специалистами, повседневные нормы человека трудно корректируются одними только новыми условиями и словами присяги (такому воздействию подпадает не более 5 процентов^. Телевизионный «Суд присяжных» это наблюдение никак не опроверг.
Для присяжных в ТВ-суде новым является не только то, что они должны вынести вердикт, но и то, что их с самого начала процесса снимает камера. Они не должны надолго закрывать глаза, им надо делать серьезное лицо в момент, когда происходит что-то смешное, им нужно услышать аргументы стороны, запомнить доказательства и попытаться в совещательной комнате не отмолчаться, а сказать что-то внятное и логичное, так как и там будет снимать камера, и просто молча проголосовать, как бывает в настоящем суде, не получится. Нужно что-то говорить, и лучше говорить хорошо, ибо тебя будут оценивать друзья, знакомые и семья, смотря телепрограмму.
В ходе судебного следствия присяжные обращают внимание на доказательства, причем для них не существует разницы в понятии допустимые или недопустимые доказательства.
Недопустимые доказательства (к ним относятся в первую очередь данные о личности подсудимого, а также доказательства его вины, полученные с нарушениями закона) влияют на присяжных, и это знают и прокурор, и адвокат. Однако заранее неизвестно, как повлияет на вердикт присяжных вопрос о недопустимости того или иного доказательства.
Случается, что вопрос о допустимости доказательств поднимается какой-либо из сторон во время судебного следствия. И в случае необходимости судья должен проинструктировать присяжных, что доказательство это (например, протокол выемки) нельзя принимать во внимание во время обсуждения вердикта. Но присяжные же не машины, которых можно перепрограммировать. Они «осознают» себя. При этом, обладая минимумом познаний в юриспруденции, присяжный думает примерно так: «Да, судья призвал не принимать этот протокол, согласно которому нашли окровавленный платок, как доказательство и не оценивать его… Ага… Я же не дурак. Подумаешь, один из понятых находился в другой комнате и не видел, а второй понятой – повар из столовой УВД, но не сам же платок появился у подсудимого. Он же не говорит, что его подбросили? Нет уж, не возьмешь меня своими юридическими зацепками, адвокат!»
Проводимые с присяжными исследования показали, что инструкции судьи не только не воздействуют на присяжных так, как надо, но иногда вызывают и обратную реакцию, ведь слово уже сказано, образ в голове возник, попробуйте выгнать его теперь из головы просто словами: «Прошу присяжных не обращать внимания на этот факт».
Если к вам подойти на улице и сказать: «Не думайте о носорогах ни в коем случае!» – вы о чем подумаете? Правильно, о носорогах, хотя минуту назад это было последнее, что могло вам прийти в голову.
И если плохо знающая детскую психологию мать, уходя из дома, будет увещевать малолетних чад: «Только не суйте фасоль в нос», – что она обнаружит, вернувшись домой?
В «Суде присяжных» на НТВ мы проводили эксперимент: режиссер разрешал нам (адвокату и прокурору) задавать свидетелям по одному вопросу, которого не было в сценарии, и, соответственно, у актера, играющего свидетеля, не было текста ответа на этот вопрос. Правда, вводилось ограничение: вопрос не обязательно должен был требовать ответа и не должен был нарушать сценарий.
Например, можно было спросить: «А вас-то тоже в прошлом году ловили за руку за хищение?» Или: «А вы-то что делали в Сочи, когда потерпевшая там отдыхала три года назад?»
При этом режиссер предупредил, что актер готов к тому, что будут вопросы подобного рода, и может ответить так, что нам не понравится. А может и промолчать, если ему нечего будет ответить. В общем, полная импровизация.
Так и выходило. На вопрос прокурора свидетелю защиты: «Вас же адвокат научил, что и как говорить?» – свидетель, не растерявшись, ответил: «Я сюда пришел, потому что это мой гражданский долг. А принуждаете к лжесвидетельству обычно –
