40к способов подохнуть. Том 11 - Hydra Dominatus
Горе тому, кто осмелится проигнорировать запрет или попытается меня обмануть. Он станет моим врагом, а на его голову и головы его последователей обрушится такая кара, что до конца мира они будут проклинать тот день, когда отвернулись от моего света.»
– А если ты и дальше будешь иметь дело с варпом, Магнус, я приду и уничтожу тебя, имя твоего легиона будет удалено из имперских записей навсегда, – также отдельно отправив психическое послание Магнусу, Император закончил свою речь.
Да, так Он сказал, сурово и безапелляционно, к удивлению всех, даже тех, кто желал самого сурового порицания Магнуса. Но, как покажет время, даже этого Магнус понять не смог, ведь был не только глуп, но ещё и слеп, и глух. Ведь несмотря на всю свою силу и знания, Магнус всё ещё оставался ребёнком, который всегда хотел лишь говорить и чтобы слушали его, но никогда он не желал слушать других.
В тот день был наложен запрет на библиариумы и запрет на использование психических способностей. Это решение больше всего сказалось на Тысячи Сынах. Но несмотря на всё сказанное ранее о Магнусе... было ли это разумно, настрого запрещать использование психических способностей легиону, который только и справлялся за их счёт? Император знал о недуге, о малой численности, о куче проблем и о том, что легион Тысячи Сынов просто станет небоеспособным, если начнёт сражаться с помощью болтеров и мечей.
Ведь потери понесённые в боях не удастся быстро восстановить из-за всех сложностей вербовки и в целом из-за проклятья Изменения Плоти. Император всё это знал, но всё же таков был его вердикт. И таково было его послание лично Магнусу, который так и не поймёт самого главного из всех этих слов.
Глава 396
Очень быстро сведенья о вынесенном Императором решении достигли даже самых дальних уголков галактики. Отныне колдовские практики были под запретом. Но требований по завоеванию звёзд никто не отменял, как и сам Великий Крестовый Поход останавливаться не собирался.
Магнус был разбит и подавлен, передав слова Императора приближенным, он просто заперся в своих библиотеках. Что же касается самого легиона и его реакции... она была ожидаемой. Подавить свои дары, отвернуться от собственной природы и лишить себя оружия став беззубым охотником среди других зверей – это было слишком сурово, унизительно и неправильно.
Впрочем, свои негодования Тысяча Сынов оставила при себе, сделав выводы из Никейского Эдикта. Выводы вовсе не те, которые ожидали увидеть другие. Они запомнили каждый легион, что был против, после чего оборвали с ними связь. Как и в целом тысячники стали ещё более закрытыми. И разумеется они продолжили использовать свою силу, что подтверждает тот же рост количества завоёванных миров.
Что же касается нашей скромной группировки... на ней ранее был лишь один тысячник, однако после всего случившегося... разделяться стало опасно. Слишком многое надо было скрывать, везде и всего в одиночку не уследишь. Потому в краткие сроки к нам прибыло ещё несколько колдунов, а также неофиты, чьё обучение едва не было сорвано ещё до того, как они успели научиться защищать свой разум от собственного дара.
– Но кого волнуют все эти нюансы, да? – скривившись и сжав руки на ограждении, произнёс Аркаций.
Он глядел вниз, в просторный тренировочный зал, где прямо сейчас Орсис рассказывал новоприбывшим всё то, что они должны были знать.
– Подумаешь, что их тренировка не закончена. Что психический дар у Тысячи Сынов выражен куда сильнее, а значит без обучения точно что-то пойдёт не так. Их надо тренировать, обучать, всё это без психических способностей невозможно. Так значит... значит их надо утилизировать? – Аркаций, как и все на корабле, не понимал почему решение было таким жестоким. – А что делать с другими псайкерами? Что делать с Просперо, Видар? Скажи мне хоть ты!
На Просперо также жили очень сильные колдуны, которые рождались такими. И если астартес хотя бы проходил базовые тренировки и само их геносемя служило защитой от варпа, то Просперо выжило лишь благодаря постоянным тренировкам и контролю своих навыков, их изучению. Как и псайкер был подобен моряку в шторме. Ему надо было выходить в море, это его жизнь, его работа, его пропитание. Если же он перестанет это делать... то разучится и в следующий раз умрёт.
И не ходить в море тоже нельзя, просто невозможно для многих, таких как те же тысячники и жители Просперо. Это было сродни смертельному приговору. Даже случившееся с Лоргаром порицание было более гуманным, как и то, что случилось с двумя позабытыми легионами. Чего вообще Император хотел этим добиться?
– Магнус величайший псайкер после Императора. Разве ему не под силу помочь всем вам сдержать дар? Научиться не развивать его, а именно удерживать. Существовать с ним таким образом, будто бы его и нет? Все ваши школы, академии, все колдуны – это огромный ресурс, который смог бы серьёзно обезопасить использование варпа, – ответил я, уже прекрасно зная о том, что случится, как и в целом об этом я много думал в свободное время. – Да, будет тяжело, но это не деградация, это тоже развитие, просто в другом направлении. Как и Император не стал приставлять к вам жёсткую проверку. Он доверился своему сыну и его легиону, что они справятся.
– Ты встал на Его сторону? – с удивлением спросил Аркация, повернувшись ко мне. – Ты же понимаешь, что и сам являешься результатом запретных заклинаний? Тебя следовало уничтожить ещё вчера.
– Я не встаю ни на чью сторону, Аркаций. Как и позиция моя давно уже нейтральна, потому что я пытаюсь мыслить объективно, а не субъективно. Хотя время от времени смертные почему-то перекладывают на меня своё невежество. Когда я спасаю миллиарды, ценой миллионов, они видят в этом какое-то желание власти... когда выношу справедливый приговор, то они пытаются уличить меня в гордыне или тщеславии... когда я укрепляю государство, чтобы оно служило и защищало смертных, то они... они конечно видят в этом мою жажду власти.
– Проще говоря видят то, что хотят видеть.
– И то что им ближе. Они мешают личное, делают проекцию своих личных чувств на других, которые порой
