Молочник - Владимир Алексеевич Абрамов
В купе повисла тишина. На меня смотрели с удивлением и непониманием. Вся троица соседей по купе испытывала неловкость. Но никто не успел продолжить — за дверью купе послышалась какая-то возня, две девочки хихикали и перешептывались, заглядывая в стекло.
— Спроси его!
— Нет, ты спроси!
— Я пойду!
Самая смелая из девочек, мулатка с темными глазами, выступающим подбородком и длинными черными волосами, открыла дверь и вошла.
— Привет, Гарри, я Ромильда. Ромильда Вейн, — сказала она громко и уверенно. — Хочешь, переходи в наше купе. Совсем необязательно тебе сидеть с этими, — прибавила она театральным шепотом, указывая на меня и Луну, успевшую надеть очки, которые делали ее похожей на очумевшую разноцветную сову.
— Кого я вижу, неужели это Ромильда Вейн?! — с притворным восхищением вырвалось у меня. — А где же положенное господам обращение? Входя в купе к сквайру, ты должна уважительно поклониться и сказать: «Сэр Криви, дозвольте выразить вам моё почтение». А кто там за углом? Неужели твоя вечная спутница Софи Аддерли?
— Колин тут? — раздался приглушённый писк Софи. — Ромильда, пойдём, чего ты опять к нему цепляешься…
— Погоди, — отмахнулась от подружки Вейн. — Криви, заткнись, когда я говорю! — с презрением выдала она.
— О, да! — с сарказмом вырвалось у меня. — Ромильда, браво! Это было невероятно, словно тигр, пародирующий мышь. А сколько сарказма! Сколько предвкушения удовольствия! Будто перед постелью с растопырившимся обнажённым красавцем после года воздержания… Признайся, ты в меня влюбилась, не так ли?!
— Вот ещё! — задрала носик Вейн. — Я не к тебе пришла, а к Поттеру!
— Это мои друзья, — нахмурившись, холодно сказал Гарри.
— О, — воскликнула девочка, страшно удивившись. — Ну ладно.
Она удалилась, плотно закрыв за собой дверь.
— Люди считают, что у тебя должны быть крутые друзья, не такие, как мы, — сказала Луна, продемонстрировав свою убийственную честность.
— Это было обидно… — тихо пробурчал я.
— Вы и сами крутые, — коротко ответил Гарри. — Их-то небось не было тогда, когда меня пытала Амбридж. Они не вырубили преподавателя и слизеринцев, которые над нами издевались. Это не они спасли нас от отчисления, — он пристально с благодарностью посмотрел на меня.
— Это ты очень мило сказал, — просияла Луна, поправила сползающие с носа спектрально-астральные очки и углубилась в чтение «Придиры».
— Гарри, ты сразу скажи, в кого из нас влюбился? Если в Луну, я буду ревновать и вызову тебя на дуэль, если в меня, то я испугаюсь, потому что ты, во-первых, парень, во-вторых, тупо сильнее!
Гарри смутился, Невилл перевёл взгляд на окно. На лице у Луны расцвела улыбка.
— Вообще-то мне девушки нравятся, — зарделся Поттер. — Не Луна, нет!
— Шутка!
Гарри смущенно засмеялся и поскорее заговорил о результатах СОВ. Пока Невилл перечислял свои оценки и гадал, позволят ли ему заниматься трансфигурацией на уровне ЖАБА, если он получил всего только «удовлетворительно», Гарри, почти не слушая, смотрел на него.
— Тревор! — воскликнул Невилл, и кинулся в коридор за вновь ускакавшей жабой.
— Мальчики, я пройдусь, немного разрекламирую журнал, — поднялась Луна.
— Луна, тебе составить компанию?
— Не стоит, Колин, я скоро вернусь, — сказала Лавгуд.
— Спасибо, Колин, — тихо произнёс Гарри, стоило нам остаться в купе вдвоём. — Когда мы собирались встретиться, меня перехватил Аластор Грюм. Я переживал и не знал, что случилось. После твоего письма всё прояснилось, и когда не получил от друзей ни единой совы, не переживал, как это могло случиться, если бы не знал о запрете директора.
— Так ты встретился с крёстным?
— Как ты и писал, — кивнул Гарри. — В начале августа он приехал за мной к Дурслям и забрал к себе домой. Честно говоря, мне там не особо понравилось, дом серьёзно запущен. Мы весь август жили там с Роном, Гермионой и Джинни, наводили порядок.
— Слышал, Дамблдор собирался устроить там штаб Ордена феникса.
— Так ты знаешь? — удивился Гарри.
— Знаю не только об этом… Дамблдор же при нас упоминал орден… Мне вот что интересно, директор рассказывал тебе о твоём шраме, крестражах и о твоей роли в этом фарсе под названием борьба с Сам-Знаешь-Кем?
— Ты и это знаешь… — осунулся Поттер. — Дамблдор мне рассказал обо всём перед летними каникулами… В августе мы с ним переместились в пещеру наполненную инферналами, чтобы достать один из крестражей Воландеморта. Но там его не оказалось. Директор говорит, что это последний крестраж. Точнее, последний мой, а тот предпоследний, — к концу рассказ парень был совсем грустным.
— То есть, второй крестраж он уничтожил…
— Да, директор сказал, что уничтожил почти все крестражи, даже чашу Пуффендуй, которую удалось выкрасть благодаря информации, полученной от Люциуса Малфоя, но… — Поттер с трудом оторвал взгляд от пола. — Но мне кажется, что Дамблдор нарвался на какое-то проклятье. Его рука почернела и выглядела безжизненной.
— Я предлагал Дамблдору поймать Самого-Знаешь-Кого, стереть ему память и поместить в медицинский стазис. В таком случае будет плевать на то, что он жив. Так что, Гарри, не вешай нос. Не стоит играть в камикадзе и грустить, лучше продумай план, как пленить Сам-Знаешь-Кого.
— Спасибо, — с благодарностью посмотрел Поттер.
— Держись, камрад. И помни, когда мы едины, мы непобедимы! Ладно, пойду искать Луну, а то она наверняка специально ушла, чтобы дать нам посекретничать.
Когда я нашёл Луну, и мы вернулись обратно, в купе оказалось пусто. От Гарри и Невилла остались лишь вещи.
— Ушли по-английски, даже не попрощались.
— Правильно, ведь они англичане, — заметила Луна.
— Хм… Я правильно понимаю, мы с тобой остались вдвоём в купе, в котором есть дверь… — я закрыл дверь и пристально
