40к способов подохнуть. Том 11 - Hydra Dominatus

– Неужели энунция не только не миф, но и настолько могущественная? – Аркаций словно до сих пор не верил в случившееся.

– Ты даже не представляешь насколько. Если бы я только мог...

Но Аркаций несколько раз стукнул по своему обновлённому механизму. Гринваль хоть и куда больше симпатизировал мне, однако как только он заменил своего брата, то первым же делом восстановил и улучшил все меры предосторожности. Впрочем, он также куда активнее начал использовать меня, как для обучения псайкеров, так и даже приглашал на отдельные тренировки непосредственно с тысячниками.

И хоть некоторые космодесантники относились ко мне, как и должно любому вменяемому и осторожному человеку, но всё же постепенно мой статус укреплялся и дозволяло мне всё больше. Не ровен час я мог договориться с Гринвалем о том, чтобы начать совместное исследование того камня. Однако спешки я опасался и потому выжидал, пока не стало слишком поздно.

Через ещё два, на протяжении которых я занимался всё тем же, неожиданно пришло очень тревожное известие с Просперо. Случилось нечто... невообразимо страшное. В процессе своих исследований Магнус Красный допустил катастрофическую ошибку. Он вышел на связь с Императором, разрушил его защиту и планы, из-за чего началось вторжение существо из варпа на Терру. Весть о ярости Императора достигла уже и Просперо, как и все знали, кто исполнит приговор.

Своей выходкой Магнус подставил весь легион, вскрыл тот факт, что он сам нарушал заветы отца. Но хуже всего было то, что вместо того чтобы начать что-то менять... Магнус заперся и не выходил на контакт даже со своими сыновьями. В это же время надо было что-то делать и Тысяча Сыновей созывалась Ариманом домой, дабы найти решение.

Вместе с этим, несмотря на казалось бы грозящее наказание и всю сложность ситуации... исследования конкретно в нашем флоту продолжились. Гринваль даже наоборот снял с меня ещё некоторые ограничения, пока сам активно пытался понять природу артефакта, с заключённым в нём Словом. Как и обучение боевым навыкам тоже шло вовсю, словно бы... словно бы уже сейчас многие из Тысячи Сынов предчувствовали битву и готовились защищать себя.

Было ли это предательством? Или просто обнажились воспоминания из прошлого, когда два легиона были уничтожены Императором за неисполнительность и предательство? Фатализм лёг тенью на весь легион, но была ещё жива надежда на то, что удастся решить всё миром. Всеми силами Ариман пытался достучаться до отца, найти способ исправить содеянное и хоть как-то оправдать себя в глазах Императора.

– Просперо... Город Солнца... – произнёс я, выходя из шаттла и глядя на мир, что был вовсе не таким, каким я ожидал его увидеть.

Шокирован был и Аркаций, который стал спустя столько времени ещё более мрачным и тихим. Это происходило из-за меня, ведь я был привязан именно к его душе, невольно подпитываясь им. Через него шла огромная нагрузка, и один год шёл в его случае за пять или все десять. Невероятной тяжестью сдавилась его душа и из-за лицезрения родного мира, что готовился к самому худшему.

Обвинительное воинство уже собиралось, а указ об Осуждении Магнуса и Тысячи Сынов был издан в тот же день, когда Магнус Красный собрал лучших колдунов и капитанов для проведения обряда. В их число не вошёл ни Орсис, ни Гринваль, другие же в нашем флоте были и того слабее. Потому разобраться в настроениях и позициях сторон, в том чего же всё же желал сейчас Магнус ещё предстояло.

Благо чуточку времени до Сожжения Просперо у меня было, ведь хоть мы и сами задержались, но также надо было понимать – даже просто Сбор Обвинительного Воинства займёт долгие месяцы, после чего последует выдвижение в точку сбору с легионом Космических Волков и только затем выдвижение уже в сторону Просперо. Это всё время... время, которое мне надо было использовать на максимум.

И хоть солнечным Просперо не был, как и вместо радости здесь воцарилась печаль и уныние, но библиотеки с сокрытыми знаниями... этот камень со словом Энунции... я просто обязан был дотянуться до этих знаний, чтобы унести их собой в будущее и использовать их для спасения своего мира. Да вот только...

Несмотря на свои укрепившиеся позиции среди Гринваля и других космодесантников, с которыми я тренировался. Появление моё на Просперо было принято в штыки и самые скверные подозрения на мой счёт быстро дошли Аримана, не только лучшего ученика Магнуса, но и уважаемого всеми братом, главным библиарием всего ордена, к мнению которого прислушивались все.

И с учётом поникшего и замкнувшегося в себе примарха Магнуса, который смиренно ждал своей судьбы и не собирался ничего делать, вся тяжесть легла в первую очередь на Аримана. Главному библиарию фактически пришлось взять на себя всю ту ответственность, что нёс ранее Магнус. И это ноша была довольно тяжкой, много Ариман не успевал, а принимать судьбоносные решения...

Это всё же было не в его власти и потому он раз за разом пытался достучаться до отца, пытался говорить с ним, что надо что-то делать, может быть даже готовится к обороне, но тщетны были все попытки и по большей части легион был предоставлен сам себе. А весь тот раскол, который образовался из-за Никейского Эдикта, лишь усиливался, как и споры между братьями становились всё более яростным. В том числе и вокруг меня, сущности варпа.

– И что? Да, он опасен, но тот факт что он стоит с нами и помогает нам доказывает лишь то, что Гринваль и Орсис нашли на него управу, – жёстко и тихо, с пассивной агрессией и презрением к другим оппонентам говорил один из уставших братьев. – Или мы уподобимся Императору и покараем наших братьев за то, что они добились большего успеха, чем мы?

– Ещё неизвестно чего они добились. И возможно нам лучше помочь им, чтобы они не повторили наших ошибок, – отвечал один из капитанов, что был там, когда Магнус нарушил планы Отца и ныне готовился сложить свою голову, в надежде что это уймёт Гнев Терры и позволит спасти других братьев, что не были участниками этого обряда. – Нам надо смириться и покаяться.

– Решение Император уже вынесено, его мы не изменим, – издалека начал говорить Гринваль, пока все смотрели на меня, стоящего в центре под их строгими взглядами. – Однако у нас есть