Римские каникулы - Сим Симович
— А исследования?
— Исследования подождут, — сказал я твердо. — Сначала нужно понять ошибки прошлого.
Иберия встретила нас теплым солнцем и мирной атмосферой. Здесь я мог спокойно обдумать произошедшее и решить, как двигаться дальше в поисках собственной смерти.
Но одно я знал точно — больше никогда не буду создавать ничего, способного уничтожить целые города. Слишком высока цена подобных экспериментов.
Слишком много невинных жизней уже загублено моей гордыней.
Месяц в Тарраконе помог залечить душевные раны, хотя полностью забыть о римской катастрофе было невозможно. Я проводил вечера в таверне при гостинице, потягивая местное вино и размышляя о будущем. Бренн часто составлял мне компанию — за время после превращения он удивительно изменился не только физически, но и умственно.
— Вы читали Гомера? — спросил он однажды вечером, отставляя кубок.
— Конечно, — ответил я, удивляясь неожиданному повороту беседы. — А ты?
— Изучаю латынь и греческий, — признался ликантроп. — У торговца книг купил несколько свитков. Преображение не только тело изменило, но и разум... обострило. Мне стало интересно читать, учиться.
Действительно, Бренн стал гораздо образованнее за эти месяцы. Раньше он был простым галльским рабом, знавшим лишь физический труд. Теперь же в его глазах горел интеллектуальный огонь.
— И что думаешь о прочитанном? — поинтересовался я.
— Что мир больше, чем нам кажется, — серьезно ответил он. — В Одиссее Гомер пишет о землях, где правят иные законы, где боги ходят среди людей. А вы, господин... вы похожи на героев тех легенд.
Я усмехнулся.
— Герой, который уничтожил целый город? Сомнительная честь.
— Ошибки — часть пути к мудрости, — философски заметил Бренн. — Но вопрос в том, что делать дальше. Вы ищете нечто важное, но здесь, в Иберии, вряд ли найдете.
— И что предлагаешь?
Ликантроп задумчиво покрутил кубок в руках.
— Британию, — сказал он наконец. — Я читал записки Цезаря о его походах. Там, на северных островах, еще сильны старые боги. Кельтские жрецы — друиды — знают тайны, которые римляне так и не смогли постичь.
Интересная мысль. Я слышал о британских друидах — хранителях древней мудрости, владеющих знаниями о жизни и смерти, которые передавались из поколения в поколение.
— Что именно тебя там интересует? — спросил я.
— Их понимание циклов природы, — объяснил Бренн. — Друиды говорят о смерти не как о конце, а как о переходе. Если кто и знает, как... изменить природу бессмертия, то это они.
Ликантроп попал в точку. После катастрофы с философским камнем я понял — грубая сила не поможет. Нужно более глубокое понимание законов жизни и смерти.
— К тому же, — добавил Бренн, — в Британии много лесов, диких мест. Для таких, как мы, это будет... комфортнее.
Он имел в виду свою звериную природу. В цивилизованных землях ему приходилось постоянно сдерживаться. А Лидия и Марта тоже чувствовали себя неуютно среди обычных людей.
— Интересное предложение, — согласился я. — Но путь туда неблизкий и опасный.
— Зато многообещающий, — настаивал Бренн. — Подумайте — древние знания, нетронутая природа, возможность экспериментировать без лишних глаз...
Последний аргумент был весомым. После римской катастрофы мне нужно было место, где можно работать, не опасаясь случайно погубить тысячи невинных.
— А как доберемся? — практично спросил я.