Пария - Энтони Райан

– Если она и врёт, то у неё получается отлично.

Декин глянул на Райта. Но каэрит не взглянул на девушку, и как будто даже не особенно интересовался тем, что она сказала, а просто смотрел в огонь, теребя в пальцах один из амулетов на ожерелье: вороний череп с какими-то выгравированными крошечными буквами. Подняв глаза, он едва заметно кивнул Декину, а потом продолжил любоваться огнём. Я увидел, как Лорайн неуютно поёрзала от этого безмолвного обмена. Я и раньше предполагал, что она косо смотрит на редко упоминаемую, но очевидную зависимость Декина от предполагаемых прозрений Райта. Одно дело ты разбойник, и совсем другое – еретик, ведь это навлечёт осуждение не только со стороны закона, но и со стороны Ковенанта. А такое бремя официального неодобрения опасно даже для короля разбойников.

– Поблагодари её за искренность, – сказал Декин Герте и наклонил голову в знак окончания разговора. – Наутро и она и остальные вольны идти своей дорогой, как я и сказал. Сообщи ей имена капитанов-контрабандистов, которые вернее всего довезут их до дома, но предупреди, что цена будет высока.

Герта повела Беррин от костра, но остановилась, услышав, как Декин проворчал приказ остановиться.

– За это должны дать пристойную цену, – сказал он, протягивая меч, который забрал у убитого аскарлийца. – Возмещение за её честность. И к тому же мне от мечей всегда было мало прока. – Он бросил меч опешившей Беррин, которая поймала его за ножны, чуть не уронив, и прижала к груди.

Когда Герта и Беррин ушли, Декин погрузился в молчание, явно не замечая тяжёлого взгляда Лорайн. Рискнув взглянуть более пристально, я увидел на её лице смесь беспокойства и ожидания – эмоции, которые она решила не скрывать. Рассказ Беррин подтвердил заключения Декина о том, что Война с Самозванцем далеко не закончена, а это значило, что не изменится и курс, которым он нас вёл. И я не сомневался, что Лорайн всё это совершенно не по душе.

– Раз Самозванец всё ещё в деле, – отважилась она, когда молчание Декина затянулось, – во всех землях вокруг Амбрисайда будет полно патрулей.

– Какие-то солдаты будут, – рассеянно признал Декин. – Но я бы сказал, что большая часть всадников Алтуса будет гоняться за Самозванцем, куда бы тот ни делся. Пехоту он не уведёт, пока не осудит герцога. Не волнуйся, любимая. – На этих словах его голос стал чуть резче, а глаза стрельнули на Лорайн, ясно давая понять, что это приказ. – Скажи остальным, чтобы хорошенько отдохнули, – сказал он и поднялся, бросив беглый взгляд на костёр. – Завтра сильно поднажмём, к замку Амбрис, если ты ещё не догадалась.

Он повернулся и ушёл во мрак. Примечательно, что Лорайн даже не шевельнулась, чтобы идти за ним. Вместо этого она сурово и осуждающе уставилась на Райта.

– Если эти твои безделушки такие могущественные, – сказала она, – то почему же они не предостерегли его от этого пути?

Каэрит по-прежнему не отводил взгляда от пляшущих язычков пламени, теребя в пальцах гравированный вороний череп.

– Некоторые пути необходимо пройти, – ответил он. В его напевном голосе послышались мечтательные оттенки, и я подумал, не выкурил ли он свою трубочку раньше этим вечером. – Несмотря на все предупреждения.

Лорайн скривила губы и презрительно фыркнула.

– Я в своё время знавала нескольких вроде тебя. Торговцы безделушками и ворожеи, которые берут монеты у честных людей, а в ответ рассказывают враки, которые те хотят услышать. Всё это просто дерьмо.

– Я не беру монет, кроме своей доли члена этой банды, – ответил Райт. Он по-прежнему говорил спокойным тоном, но, наконец, встретил её взгляд. – И где здесь честные люди, скажи на милость?

Лорайн взяла свою накидку и поднялась перед костром. Её лицо неприкрыто выражало неприязнь.

– Ой, еби сосну, еретик херов, – сказала она каэриту, а потом сердито посмотрела на меня. – Ты слышал Декина. Иди, поспи.

Я посмотрел, как она в бешенстве умчалась в ночь, специально направляясь в противоположную от Декина сторону. Раздор между ними случался так редко, что мне стало не по себе.

– Пути, которыми идти. Судьба, которую там встретить.

Я повернулся к Райту и увидел, что он снова принялся разглядывать огонь. Однако теперь он не теребил вороний череп, а крепко сжал ожерелье в кулаке. Его лицо выражало лишь то же самое умиротворённое спокойствие, хотя я видел, как дрожал его кулак и между пальцев стекала струйка крови.

Эта картина показалась мне завораживающей, но в то же время и отталкивающей. Я попятился и ускользнул в тень, решив, что прощальных слов лучше не говорить.

***

Беррин посмотрела на меня с неприкрытой подозрительностью, когда я стал укладываться спать, выбрав себе полость на стволе древнего дуба всего в нескольких футах от места, где расположились аскарлийцы.

– Какая прекрасная сухая ночь, – заговорил я, раскатывая сшитые и подбитые мехом одеяла своей постели. – Хотя бы этому стоит порадоваться.

Она ничего не ответила, с тем же выражением глядя, как я устраиваюсь. Все её спутники спали, думаю, просто от истощения. Некоторые храпели, что для нашей компании казалось странным. Храпящие разбойники в лесу редко живут долго, а инстинкты тела обычно подавляют этот импульс.

Прислонив спину к дубу, я проводил время, подбрасывая камень в воздух. Поднял его, уходя от Райта – маленький плоский булыжник с подходящими острыми краями. Беррин прищурила глаза, глядя на то, как взлетает и падает камень. Она так и сидела, прислонив меч к плечу и положив руки на ножны. Хотя она наверняка устала, её глаза не закрывались, и носом она не клевала. Я подозревал, что если бы она заснула, то храпеть бы не стала.

Я перестал подбрасывать камень, когда окружающие костры прогорели, став дымящимися углями в темноте. Вскоре лес завёл свою ночную песню потрескивающих веток, шелеста листьев и редкого шуршания и царапанья невидимых существ. Только опытное ухо могло бы определить один инородный звук: едва слышный шорох по земле, подчёркнутый хрустом стеблей папоротника. К счастью, моё ухо было весьма натренированным.

Я подождал, пока не заметил покачивание деревца в нескольких шагах справа от себя. Это было лёгкое движение, но против ветра. Взмахнув рукой, я бросил камень и услышал глухой удар, когда