Локки. Потомок бога. Книга 10 - Евгений Валерьевич Решетов

Славянским богам стоило послать к Древнему Марену или, на худой конец, Семаргла. Они бы, возможно, как-то договорились с ним. И то я сильно в этом сомневаюсь.

— Ступай! — снова проговорил Древний, уже практически скрывшись во мраке Башни.

— Х-х-х, — тяжело выдохнул Перун.

— Локки, нам нужно поговорить, жду тебя в ближайшее время. Башня всегда открыта для тебя, — добавил осьминогоголовый, словно специально настраивая против меня Перуна, как обделённого ребёнка, оставшегося без конфеты, в то время как другим их дали.

После этого створки Башни с громким металлическим стуком захлопнулись, подняв тучу пыли. Она злорадно окутала Перуна, а тот резко повернулся и вонзил в меня яростный, распарывающий взгляд. И его пальцы дрогнули, словно желая выхватить у меня эту злополучную метафорическую конфету.

Во взгляде бога сочетались чёрный гнев, ярость и зависть. Да, он завидовал тому, что Древний благоволит мне, а его воспринимает как какого-то простейшего смертного с тремя извилинами в голове.

Казалось, Перун не совладает с эмоциями, примется что-то цедить мне, угрожать или вовсе завяжет драку.

Зверолюды тоже почувствовали это и застыли, взволнованно дыша в напряжённой тишине, повисшей над площадью. Чудилось, что всего один звук или жест могли спровоцировать кровопролитие. По щеке бледного Ильи даже побежала капелька пота.

Но Перун был опытным богом: буквально в мгновение ока он взял себя в руки. Его гнев испарился, оставив лишь холодный взгляд синих глаз и несломленный дух.

— До встречи, — вежливо произнёс бог, глянув только на меня, словно на площади остались лишь мы с ним, а все остальные были декорациями, не стоившими и капли его внимания.

Я слегка кивнул, прощаясь. А тот взмахом руки открыл портал и исчез в нём.

Смертные тут же с облегчением выдохнули, начав переглядываться и робко улыбаться.

Кто-то даже неуклюже пошутил:

— Здесь и так воняет, но я ещё добавил вони… Но Седой вон и вовсе капитально обделался. Гы-гы.

Над площадью раздался истеричный смех нескольких хаоситов. Так порой бывает у смертных, переживших сильное эмоциональное напряжение. Из них выплёскивается неконтролируемый смех.

— Так, вы двое, — сурово посмотрел я на Шилова и Илью, вставших с колен, — официально переводитесь в когорту неблагонадёжных. Ишь чего… Служите мне, а перед Перуном сразу бряк на пузо.

— Да я как-то это… от неожиданности, — просипел Рафаэль Игоревич, потирая кадык, ощетинившийся жёсткими волосками.

— А я просто повторил за Шиловым. Стадный инстинкт, — виновато протараторил Илья, приглаживая редкие волосы. — Я как раз его на уроке разбирал в школе. Вот он и сработал.

Шилов хмуро посмотрел на него, но смолчал.

— Вы оба наказаны! — не терпящим возражений голосом бросил я им и перевёл взгляд на мертвецов, всё так же смирно стоящих на площади. — Та-а-ак, а теперь нужно выяснить, на что способны эти разлагающиеся красавцы. Шилов! Прикажи-ка им двигаться за нами. Где тут ближайшая стройка века? Где возводится башня?

— Я покажу, — тут же вызвался Илья, опередив Рафаэля Игоревича.

Тот снова смолчал, но весьма недобро посмотрел на лысеющего аристократа, после чего, уже без закатывания глаз, приказал мертвецам двигаться.

Зомби довольно стройной колонной пошли за нами, оставляя за собой клочки гниющей кожи и плоти. На них сразу же слетелись вороны с окрестных крыш. И даже мелькнуло несколько крыс, не особо разборчивых в еде. Одна схватила чьё-то ухо и шмыгнула в дыру в стене дома.

А уж когда мы двинулись по улице, удивлённо вытаращенными глазами и зажатыми носами нас встречали не только горожане, но и собаки с кошками.

— Так, господа, — бросил я Шилову и Илье, — надо, чтобы наши рабочие трудились лишь по ночам, когда солнце светит не так ярко. А то они с каждым шагом благоухают всё больше и больше.

— Хорошо, — ответил Рафаэль Игоревич и перевёл взгляд на открывшуюся нашим взорам стройку.

К моему удивлению, котлован уже был вырыт, и даже залит фундамент, на котором начали выкладывать кирпичами стены.

— Ты гляди-ка, а черти-то молодцы! — произнёс я, видя, как проворные копытные трудятся на объекте.

— Что прикажете делать? — спросил у меня хмурый Рафаэль Игоревич.

— Командуй своими бойцами, — бросил я ему и саркастично добавил: — Или ты и перед чертями решил на коленки бухнуться да головку склонить?

Тот недовольно дёрнул щекой, а затем, немного поразмыслив, отправил две сотни мертвяков к ошалело хлопающим глазами чертям. Те уже вознамерились с помощью лопат, молотков и мастерков отбиваться от зомби.

Благо мне удалось вкратце объяснить им, что эти дивно благоухающие ребята пришли не за их пятачками и хвостами, а чтобы помочь.

Черти успокоились и принялись с интересом наблюдать за мертвяками. А они оказались лучше, чем выглядели. Зомби вполне неплохо таскали кирпичи и выполняли прочую тяжёлую работу, так что кладкой полностью занялись расторопные черти.

— А вон и ещё один помощник идёт, — усмехнулся я, увидев нехотя бредущего в эту сторону Крушителя.

— Как на плаху идёт, — подметил Илья, широко улыбнувшись.

— Эй ты, — подозвал я местного копытного прораба. — Вон того здоровяка нагружай так, чтобы к вечеру он едва на ногах стоял. Понял? Если будет чего вякать, скажи, что пожалуешься мне.

Чёрт кивнул рогатой башкой и умчался к рабочим, махнув гибким чёрным хвостом.

— Думаете, в следующий раз он не будет спорить с вами, ежели сегодня поработает до кровавых мозолей? — смекнул сообразительный Шилов и после моего кивка добавил: — Вряд ли он поймёт, что его так наказывают. Туповат он, уж простите.

— Зато перед Перуном на колени не бухнулся, — весело фыркнул я, заставив бывшего тренера мрачно заиграть желваками. — Ладно, пойдём, у нас впереди ещё четыре башни.

Мы с имперцами двинулись дальше и обошли оставшиеся башни, оставив у каждой по двести мертвецов.

Конечно, Рафаэлю Игоревичу придётся постоянно бегать между башнями, чтобы вносить корректировки в управление зомби, но он утверждал, что в целом чувствует всю тысячу мертвецов, так что особых проблем не должно возникнуть.

— Ну, удачи, — пожелал я ему, стоя возле фундамента пятой башни.

Тот кивнул и вдруг задрал голову, уставившись в небеса.

— Летит кто-то.

— Апофис, — разглядел я дракончика, приставив ко лбу согнутую козырьком ладонь.

— Надеюсь, за ним опять не прилетит его матушка, — прошептал Илья и передёрнул плечами, словно