Сама невинность для магната - Ольга Грон

Кажется, я попала по-крупному!

Кто бы мог подумать еще пару недель назад, что я окажусь на столе у босса, пока он будет так самозабвенно целовать мои груди?!

Я вот точно не могла! И что же мне теперь делать?

Отдаться боссу прямо на рабочем столе?..

Глава 15

У меня нет выхода, кроме как показать ему, что я совершенно его не хочу. Может, тогда он откажется от мысли, что между нами возможны какие-то близкие отношения.

Хотя это совсем не так. Если мне кого-то и хочется — лишь его одного.

Ладони продолжают вояж по моему телу. Пальцы касаются живота, выписывая круги, ласкают треугольник зоны бикини. По моей реакции босс сразу определяет эрогенные места и уделяет им особое внимание. Пальцы Германа Касаткина вызывают странное томление. Это не массаж, конечно, прикосновения слишком нежны и откровенны.

Он поднимает мою ногу, поглаживая внутреннюю поверхность бедра. Губы неожиданно касаются кожи, отчего меня бросает в дрожь. Он проходится почти до лодыжки и обратно. Широко раскрываю глаза, наблюдая за действиями Касаткина.

И тут он ловко сдвигает в сторону мои трусики второй рукой.

Чувствую пальцы между половых губ. И меня начинает потряхивать. Это невероятно! Пальцы босса неторопливо скользят по влажным складочкам. То вверх, то вниз. А иногда приостанавливаются на клиторе, чуть нажимая. Голова кружится до темноты в глазах, я сильно волнуюсь. По-прежнему пытаюсь возразить, но язык заплетается.

— Ты вся течешь, Вишенка, — размазывает он влагу по бархатистой поверхности. — А говорила, я тебя не завожу. Оказывается, ты мне соврала?

— Вы ошибаетесь, — стискиваю зубы, чтобы только не стонать. Страшно от того, что кто-то может подслушивать под дверью, это сильно сбивает настрой.

Одна рука Касаткина обвивается вокруг моей талии. Лицо приближается, в то время как вторая рука остается на месте, продолжая ласкать женское естество. Босс все еще пытается залезть внутрь, но я вовремя увиливаю бедрами, не позволяя ему это сделать. Впрочем, одно лишь напористое движение — и он узнает мой секрет.

Пытаюсь противиться поцелую, машу головой из стороны в сторону, но это совершенно бесполезно. Босс все равно ловит ртом мои губы и нахально проникает между ними языком. Даже не осознаю, в какой момент все-таки отвечаю, поддаюсь на его уловку. И этот поцелуй вызывает во мне новый всплеск желания.

Разум все еще голосит, что пора валить отсюда навсегда. Только как, когда меня фактически взяли в плен, а тело умоляет остаться и довериться Касаткину?!

— Герман Назарович, остановитесь, — бормочу я, постепенно двигая по столу попой, чтобы отползти подальше и освободить свои ноги, — вы меня пугаете.

В какой-то момент мне удается сделать рывок назад. Подтягиваю ноги, полностью оказавшись на столе. Вниз летят документы, но мне сейчас нет до них дела.

Оборачиваюсь, стараясь сообразить, где противоположный край, чтобы не грохнуться.

Но тут мои ноги вновь ловит Касаткин. Мало того, в таком положении он ухитряется стащить с меня и трусики. Они легко соскальзывают, улетая куда-то в сторону, и теперь я чувствую себя совсем беззащитной.

Тут бы впору звать на помощь. Но крик застревает еще на вдохе.

Если подниму шум, вся компания узнает, что делал со мной босс. Меня выставят на посмешище. Да в офисе каждая вторая женщина не прочь оказаться на моем месте!

А если заявлю в полицию, что начальник домогался, он незамедлительно ответит, устроив мне «сладкую жизнь» за покушение на свою секретаршу. Его, в любом случае, оправдают, потому как он богатый, а я нет. Он просто не понимает, почему я упираюсь. Да и не хочется мне заявлять на него вовсе. Я и сама не понимаю своего отношения к Касаткину. До него никто не умудрялся вызвать во мне столько противоположных эмоций, когда одновременно ненавидишь и тянет магнитом.

Но чего мне уж точно не хочется, так это лишиться невинности в кабинете, прямо на столе. А все идет именно к сексу. Возможно, стоит сказать Герману, что у меня никого до него не было? Или не нужно? Еще возомнит себя первооткрывателем. Решаю молчать, пока все не дошло до точки невозврата.

Босс подтягивает меня обратно, разводя мои ноги в стороны. От его алчущего пристального взгляда живот пронзает спазмом.

— Нравится массаж? — довольно спрашивает он.

— Это вовсе не массаж! — выдыхаю.

— Тогда что это, по-твоему.

— Вы ко мне пристаете.

— Или делаю тебе приятно? Ну же, можешь озвучивать все свои тайные желания.

— Просто отпустите, — пищу, будто мышонок.

— Как же с тобой сложно! Сама дрожишь от страсти, но при этом сопротивляешься. Упрямая. Но мне даже нравится. И почему мы не встретились раньше?

Касаткин расстегивает рубашку, обнажая мускулистую грудь, покрытую темными волосками. Щелкает пряжкой ремня, и я вся скукоживаюсь, предчувствуя неизбежное.

— Только не здесь! — вырывается с хрипом.

— Хм… Ты предлагаешь мне ходить весь день со стояком?

Между его ног и правда выделяется внушительный бугор.

— Пожалуйста, — закрываю лицо руками.

Хочется зареветь от безвыходности. Вздрагиваю.

Идиотская ситуация! Гадкий босс-соблазнитель! Неужели ему плевать на мое мнение?

— Эй, ты что реально испугалась? — меняется тон Касаткина. — Алина!

Не могу ответить, лишь мычу что-то нечленораздельное.

— Блять, ты выставляешь меня каким-то монстром!

Слышу, как босс нервно застегивает брюки.

— Чего ты хочешь за секс? Можешь сказать простым языком? — Он выдерживает паузу. — Свидание, ужин в ресторане… Что?! Не молчи! Я готов пойти на твои условия, — продолжает, заправляя рубашку.

— Ничего, совсем, — выдыхаю я, не зная, куда деваться от смущения.

Прячу лицо, уткнувшись им в свои обнаженные колени. Длинные волосы свешиваются по бокам, прикрывая груди. Меня всю трясет — то ли от страха, то ли от возбуждения.

— Денег?

— Герман Назарович! — не глядя на него, возмущаюсь.

— Скажи! — Касаткин поднимает мой подбородок и смотрит в глаза.

— Ни-че-го, — произношу по слогам. Может, хоть так до него что-то дойдет?

Его скулы ходят ходуном. Волосы растрепаны. Он не успел застегнуть верхние пуговицы рубашки. И сейчас вовсе не похож на строгого Германа Назаровича. Скорее, на адски сексуального типа, который все равно своего добьется.

Несмотря на страх, хочется прикоснуться к его идеально выбритой щеке.

— Такого не бывает, — зло цедит босс.

— Можно я оденусь? — нахожу в себе силы ответить.

— Ладно, потом поговорим, —