Малиновый Барон - Мими Каррера
— Ты мне вторую пару стрингов рвешь, — укусила его за плечо, а руками уже стаскивала с него единственную деталь одежды.
— Я куплю тебе новые, — горячо прошептал на ушко и больше не дал мне возможности говорить, только пылать и трепетать в его руках, и кричать от удовольствия. И все равно, что нас, наверняка слышали. Ему, наверное, невозможно отказать, если так безумно хочешь быть с ним.
* * *
Мне казалось, я проснулась утром, но за окном уже вовсю светило солнце, в лучах которого тонула природа, что так ярко сверкала всевозможными летними красками. Но меня это сейчас не особо радовало. Голова отчего-то раскалывалась, будто всю ночь я слушала громкую музыку и сейчас, эта неприятная боль отдавалась в висках. Помимо этого, меня мучила жажда и, учитывая то, что на улице и в самом поезде тепло, меня знобило. Такого дискомфорта после сладостных часов, проведенных в объятиях ненасытного Барона, в моем организме еще не наблюдалось. И дело вовсе не в Елизаре. Видимо, у меня недомогание из-за простуды. Еще и горло немного саднило. Только этого мне не хватало — заболеть после отдыха!
Вылезать из-под одеяла не было никакого желания. Это как раз и понял Елизар, который показался в проеме двери с чашкой кофе в руках.
— Я понимаю, что ты ночью не любишь спать, но это не значит, что я позволю тебе валяться весь день на этой полке, — он сел на краешек кровати, сдернув с меня одеяло одной рукой, а второй протянул чашку с горячим напитком.
Сев в кровати, я тут же поежилась от холода, что и заметил Елизар.
— Что с тобой? Тебе холодно? — он внимательно «обследовал» всю меня взглядом.
— Нет, — обхватила чашку ладонями, будто это единственный источник тепла. — Немного, — добавила после первого глотка кофе.
— Немного? — Баронов выгнул вопросительно бровь, затем протянул руку к моим волосам, заправил прядку за ухо и, притянув меня за подбородок, коротко поцеловал, а потом, почти невесомо коснулся губами моей щеки и прижался ими ко лбу. — Ты горячая, — нахмурился.
— Ночью ты говорил то же самое, — я сделала еще глоток, и он получился обжигающим. Поморщившись, я вернула напиток Елизару и плюхнулась обратно на подушку.
— Я сейчас не об этом. Нужно измерить температуру, — он поднялся и, поставив чашку на столешницу, вышел из нашего купе, но уже через минуту вернулся, причем, не один.
— Что, негодница, заболела? Где только успела? — Миша скрестил руки на груди, недовольно смотря на меня.
— Мишенька, не будь ворчушкой! Не видишь, Фимка плохо себя чувствует. Наверное, ночью форточка у вас была открыта, вот и просквозило. Ну, или на море. Ты не чувствовала недомогания в Ялте? — Аня стряхнула термометр и протянула мне.
Конечно, мы спали с открытой форточкой. Тут такая жара была, в прямом и переносном смысле этого слова, что спать вообще невозможно. Хотя, я и так не спала. И отнюдь не из-за жары. Вслух я это не сказала, но, покосившись сперва на Елизара, который, точно так же, как и Миша стоял, подперев пятой точкой стол, заметила, что он не сводит с меня своих серо-зеленых глаз, а потом перевела взгляд на Мишу с Аней.
— А что я должна спать в жарище? Между прочим, от нехватки кислорода снятся плохие сны!
— Ну да, этой ночью весь вагон слышал чьи-то кошмары.
Ну, Миша, ну козел! Подколол хорошо. Елизар вообще не смутился, только хохотнул, а Аня еле сдержала смешок.
— Ты пришел понудить мне над ухом? Если так, то можешь идти. Нечего мне мешать болеть!
— Так, малая, молчать! Сначала узнаю, какая у тебя температура, — Миша уже начал вместе с Аней рыться в пакете с лекарством.
— Ну-ка, давай посмотрим, — Аня взяла из моих рук термометр и сразу погрустнела. — Тридцать семь и пять.
— Вот блин! Только вируса мне не хватало! — я помрачнела.
— Скорее всего, он самый. Ну, ничего, скоро будем дома и в домашней обстановке быстрее на поправку пойдешь! — Аня дала мне жаропонижающее и протянула стакан с водой.
— Ладно, отдыхай пока.
— А я пока сделаю тебе чай с малиной, — Аня вышла вслед за Мишей.
— Не люблю я чай с малиной! — буркнула себе под нос и отвернулась к стенке.
— Как же так, Малина не любит чай с малиной? — а вот и ирония Барона.
— Ты тоже ее не любишь!
— Я ее ненавижу, потому что обожаю.
— Почему обожаешь? У тебя же аллергия на нее?
— Откуда знаешь? — Елизар с любопытством глядел на меня, улыбаясь.
— Миша рассказывал, как ты в детстве дорвался до нее, и тебя обсыпало, — я уже повернулась к нему лицом, подперев голову рукой.
— Да уж, — он тихо рассмеялся. — Дорвался, — немного помолчал и чуть тише добавил: — И сейчас дорвался. Как бы снова аллергию не заработать, — он задумчиво глядел в мои глаза все с той же милой улыбкой, располагающей к себе.
Елизар увидел, что его слова меня заинтересовали, и мне бы хотелось поподробнее услышать про их смысл, но он предотвратил все мои вопросы, выйдя из купе, бросив по пути:
— Поспи, я скоро приду.
Поспала я немало, хоть меня и будили, дабы пить лекарство. Ксюша с Сережей и Света с Егором заходили ко мне и интересовались, как я себя чувствую. В итоге, когда я окончательно проснулась, за окном уже была ночь. Мне было жарко. Температура явно спала. Сзади меня лежал Елизар и крепко прижимался ко мне. Вот кто источник дополнительной жары! Только я завозилась, желая скинуть с себя одеяло, как Елизар снова натянул его на меня.
— Мне жарко, — прошептала я, пытаясь подняться.
Он уложил меня обратно, нагнулся и потрогал губами лоб. Убедившись, что температуры нет, Елизар, наконец, позволил мне подняться. Первым делом хотелось принять душ, что я и сделала. Все-таки, как хорошо, что наш поезд с удобствами. Мне было необходимо встать под теплые струи воды. Хотелось смыть мою простуду и почувствовать себя бодро. Но, увы, не получилось. Простуда уходить никуда не собиралась, а моя бодрость особо во мне не проявлялась.
Когда я вернулась обратно, Елизар стоял возле окна. Лунный свет, что пробивался через окно, серебрил его силуэт, будто очерчивал каждую мышцу на его руках, пытаясь вырисовать черточки его лица. Я подошла к нему почти бесшумно, но он слышал каждый мой шаг. Остановившись от него на расстоянии вытянутой руки, я залюбовалась его профилем. Он показался мне загадочным в этот момент и абсолютно незнакомым.
