Топит в тебе - Ана Сакру

Скашиваю на Энджи взгляд. Встречаемся с ней глазами. У меня щеки горят. Такое ощущение, что она мне прямо в душу заглядывает. Пульс шкалит, шатая. Давит на перепонки. Адреналиновая волна проходит по телу, покрывая кожу испариной. Я открываю рот и… Выдаю на выдохе то, что на самом деле давно мечтала хоть кому-то сказать.

– Я с ним переспала, – артикулирую беззвучно.

– Что?! – громко охает Анжелика.

– Тш-ш-ш, – шиплю на нее, одергивая.

Она зажимает ладонью рот. Глаза огромные. В них написано "Как это могло произойти?!".

– Случайно, на дне рождения Эмиля, – шепчу.

– Могу поверить, что случайно может быть у Колобова. Но не у тебя! – орет беззвучно на меня подруга.

– Так вышло…– краснею до кончиков волос.

– Он тебя принудил? Споил? – обеспокоенно тараторит Анжеликамне в ухо.

От дикости подобных предположений мне становится смешно. Нервно хихикаю, пихая ее в бок.

– Ты сама себя слышишь?! Конечно нет! Да и как вообще можно представить Макса, кого-то принуждающего?!

– Ну да, зачем? Ему все так дают, за красивые глаза, – возмущенно щурится подруга, – Но ты, Лида! С ним?!

Она с таким пренебрежением это говорит, что меня царапает. Жар смущения на щеках перерастает во что-то более глубокое, агрессивное. И эти чувства такие непривычные для меня, что слегка начинает колотить.

– А почему собственно не с ним? Чем он плох?! – шепчу резко, с вызовом.

– Ну как же… А Малевич его эта, а куча левых баб несмотря на нее…Он же неисправимый шлюх! – Эндж растерянно хлопает глазами.

– Про Ярика ты говорила ровно тоже самое. И как же ты с ним? Таким неисправимым, м? – раздраженно цежу в ответ.

– У нас с ним другое… Это…– не договорив, замолкает.

Я тоже молчу. Смотрим друг на друга. Подруга начинает вглядываться в меня так пытливо, будто пытается вникнуть в сложную теорему. И через пару секунд Эндж сдавленно охает и шокированным шёпотом:

– Только не говори, что ты в него влюблена!

Словно выстрел мне в грудь. Жмурюсь. Если бы от смущения проваливались, я бы сейчас рухнула на асфальт сквозь днище автомобиля.

– И давно…– признаюсь, медленно открывая глаза. Встречаюсь с ее полным искренних переживаний взглядом, и меня прорывает. Я так бесконечно долго хранила это в себе! – Энджи, я ни в состоянии это контролировать. Ты же понимаешь?! В тот вечер вы заняли комнату, где мы должны были вместе ночевать. Я ушла спать в баню, а там… Макс. Сначала мы просто лежали, а потом он…– мнусь.

– Полез, – хмуро подсказывает Анжелика, – Мало ли перепадет.

– Ну да, наверно, – бормочу, сгорая заживо от этого разговора, – А я… Я просто не смогла отказать. Я его правда… Давно люблю. Понимаешь?

– Понимаю, я бы тоже наверно не смогла, – вздыхает Эндж, сжимая мою влажную ладонь двумя руками, – Ну а потом?

– А потом ему Малевич позвонила. Сказала, что попала в аварию, и он сорвался посреди ночи, помнишь? – затравленно отзываюсь я.

– Блин, точно! Охренеть, он козел! – опять громко восклицает подруга, и мне снова приходится на нее шикать. Анжелика продолжает свистящим шепотом, склонившись к моей голове, – Ой, Лид, я так перед тобой виновата! Я теперь понимаю, почему ты его видеть не хочешь, но я вчера ведь это не знала! И он меня упросил сказать, что его сегодня не будет. Но это вранье. Извини!

– Что? Там сейчас Макс на площадке? – переспрашиваю я, чувствуя, как вся кровь от лица разом приливает куда-то вниз живота. Даже губы немеют, а сердце будто под пупком стучит.

– Да, извини, – втягивает шею в плечи Анжелика, виновато глядя на меня.

– Эм, ничего, – заторможенно шепчу.

Губы дергаются в неконтролируемой улыбке. Эндорфины упрямо вырабатываются, отключая мозг.

Мы увидимся сейчас, да? А-а-а…

– Ты что? Рада?! – Анжелика выглядит полностью сбитой с толку.

– Не то чтобы, – увиливаю от ответа, стараясь справиться с возбужденным блеском глаз и приклеившейся улыбкой, – Знаешь, все сложно, но я не хочу сейчас рассказывать. Потом, ладно?

– Я так не играю, я от любопытства теперь умру, – хмурится Эндж, – Вы вместе что ли? Макс сказал, что расстался с Малевич. Получается, из-за тебя?!

– Ничего пока не скажу, – отнекиваюсь и начинаю смеяться, уворачиваясь, так как Эндж пытается меня защекотать, – Ну все прекрати, нет! – хохочу.

– Ладно, хочешь – молчи. Я по вам сейчас и так догадаюсь, – фыркает подруга.

Но выдерживает паузу лишь в пару секунд, а затем ее снова подрывает.

– Ну скажи хоть, когда это началось? – запальчиво шепчет, – Я в шоке на самом деле! Как ты умудрялась скрывать?! Чувствую себя слепоглухонемой!

Я смеюсь над тем, как искренне Эндж сокрушается, и начинаю по капельке выдавать ей информацию из прошлого, которую сейчас уже считаю безопасной. И это, оказывается, такое счастье – делиться самым сокровенным с близким тебе человеком. Одно из лучших ощущений на Земле.

***

Время в дороге за откровенными, заставляющими краснеть и выпрыгивать сердце из груди разговорами пролетает быстро. Сергей паркуется на стоянке у площадки.

И я сразу вижу работников, закрепляющих инсталляцию в виде космических бабочек, к эскизу которых лично приложила руку. Узнаю пару человек даже издалека. От мысли, что Максим тоже тут, пульс начинает болезненно частить.

Трусливо медлю, прежде чем выйти из машины. Эндж уже снаружи, а я все сижу.

– Вам чем-нибудь помочь, Лидия Кирилловна? – интересуется Сергей, открыв мне пассажирскую дверь.

Отрицательно мотнув головой, вылезаю наружу. Взгляд лихорадочно чертит линии по горизонту в поисках знакомого силуэта.

И находит практически сразу. Это не сложно, потому что Макс направляется прямо к нам. На нем светло-голубая футболка и спортивные шорты. Руки в карманах, взгляд будто впился в меня…Застываю и даже сглотнуть не могу. Пульс обрывается, образуя внутри тянущий вакуум.

– О, по твою душу кошак, – фыркает Анжелика, пихая меня локтем в бок, – Приве-е-ет, – это она уже ему. Громко, с насмешливыми нотками, – Какая неожиданность! Я думала, тебя сегодня не будет.

– Бывает…– бросает Макс хрипло, даже не взглянув в ее сторону.

Протягивает руку Сергею для короткого рукопожатия. Они знакомы, ведь Ярик нет-нет, да и брал водителя отца для своих гулянок.

Поздоровавшись, Макс замирает напротив меня. Близко. В каких-то нескольких сантиметрах. Мне приходится вскинуть голову, чтобы смотреть ему в глаза. Ноги вязнут будто в песке, но я стою на асфальте. Остро чувствую, что в последний раз мы виделись, когда Макс был абсолютно