Дочь друга - Мария Зайцева

Только держу удары.

Реагирую на них, уплотняя кожу в месте касания. Выставляя щиты.

Он – отец моей женщины.

Она его любит.

Несмотря ни на что.

И я не могу действовать грязно. Не могу уподобляться ему.

Это не морализаторство, нет. Это тупо инстинкт какой-то внутренний. Как с Матвеем.

Нельзя бить близких людей.

Даже если они причиняют тебе боль.

Лиза понимает, что происходит, поддерживает, как может. А может она очень много, оказывается.

Ксюша ее правильно воспитала, нежной, но стойкой, сильной, но теплой очень. И это все только-только вырисовывается. Из немного легкомысленной упрямой девушки, словно из куколки, начала вылупляться женщина. Молодая, манящая, искренняя, чувственная, понимающая и принимающая.

Мое сокровище.

И если ради того, чтоб таким сокровищем обладать законно, надо отдать все нажитое… Да фигня вопрос! С легкостью!

Наверно, именно Лиза в эти дни и стала для меня главным спасательным кругом. Тем, что на плаву держал.

Вокруг бушевал ураган, но я хватался за свой круг и знал, что выплыву.

Серый звонит в конце недели.

Верней, не звонит, до этого он не снисходит, старый обидчивый черт.

Смс пишет.

В своем стиле, само собой, лаконичную до безобразия.

«Мой офис. Час»

О, как…

Приговор вынесен, значит.

Не зря я терпел и ждал, у кого первого нервы не выдержат.

Ну-ну…

Я еще дома, как раз в офис собираюсь, потому заглядываю в спальню к Лизе.

Замираю на пороге, жадно глядя на мое сокровище.

Она спит, скомкав простыню в кулаке.

Хмурится, так по-детски, поджимает губки обиженно.

Хочу, чтоб наша дочь была на нее похожа.

На мгновение представляю себе маленькую копию Лизы, капризную красотку с кругленькими щеками и пухлыми губками, и сердце нестолько теплой волной затапливает, что дышать тяжело становится.

Ради такого стоит бороться. Все можно выдержать.

И этот, чувствую своей многократно битой шкурой, финальный поединок будет за мной.

Сто процентов.

Иначе и быть не может.

Приезжаю в его офис ровно через час. Ни минутой позже, ни минутой раньше.

Серый сидит за столом в той же позе, что и в прошлый раз.

И даже фотки наши с Лизой на столе валяются.

Их стало больше, кстати.

До сих пор следит?

Ну-ну…

Прохожу, сажусь на место для посетителей, в этот раз без приглашения.

Я и без того выразил все формальные признаки уважения.

Если сейчас мне будет предъявлен ультиматум, который я не смогу принять… То пофиг на все расшаркивания.

Если все пойдет по другому сценарию, то – тем более.

Серый никак не реагирует на мое нахальство.

Сидит, перебирает фотографии, останавливается на той, где моя Лиза, улыбаясь, обнимает меня.

Мы стоим у окна в моей квартире, и видно, что съемка велась с соседнего дома напротив.

Отчетливо на фотографии – лицо Лизы.

Ее счастливая улыбка, ее искрящиеся глаза.

Серый смотрит на нее с тоской.

А я…

А я не могу сдержать улыбку.

Моя девочка.

Моя.

– На Ксюшу похожа очень, – говорит Серый неожиданно.

Я не готов к такому тону, к такому повороту разговора. Я жду нападения, а тут…

Киваю неуверенно.

Похожа, да.

– Она приходила ко мне, – Серый поднимает на меня взгляд, и я понимаю, что в глазах его нет прежней ненависти, брезгливости ярости.

Только бесконечная усталость.

И боль.

Он сейчас выглядит старше своих лет, мой всегда сильный, спортивный, жесткий бывший друг.

Похоже, эта война не только меня изматывает.

Я, хоть и внешне проигрываю, но остаюсь со своим. С тем, что мне реально важно. Что дорого.

А вот Серый…

– Кто? – спрашиваю я, немного теряясь в реалиях, – Ксюша?

– Ксюша тоже приходила, – кивает Серый.

Надо же… А говорила, только в крайнем случае вмешается… Или он уже вот, крайний?

– Лиза, – снова говорит Серый, – Лиза ко мне приходила.

Меня в этот момент холодным потом обдает.

Моя Лиза? К нему? И он отпустил? Реально?

А если бы…

Кулаки сжимаются сами собой, и мне приходится напоминать себе, что я тут про мир договариваюсь, а не еще один виток войны провоцирую.

К тому же… Серый бы не стал дочь силой удерживать. Он не такой.

Уговаривать, шантажировать, давить, угрожать даже… Это да.

Но силой держать – нет.

Иначе бы Ксюша не гуляла на свободе.

Да и Лиза тоже. Я бы не смог ее защитить от внезапного нападения, например, на улице, если бы люди ее отца подъехали и забрали бы. Правда, ее не так просто забрать, но… Да и удержать тоже, думаю, все об этом помнят и знают.

Но все равно, сама мысль, что моя девочка, не предупредив меня, пошла в логово зверя…

Ох, по заднице настучу!

– Матвей сказал, что ты не стал его бить. Серьезно. Не сопротивлялся.

Перескакивание на новую неожиданную тему – прием избитый, но меня сбивает. Моргаю, переключаясь.

– Не стал.

– Почему?

– Он – твой сын. И мой друг.

– Он так не думает. И он готов был тебя убить, ты знаешь это? Или покалечить серьезно.

– Знаю.

– Ну, и почему?

– Серый, я ответил уже.

– Благородный, – скалится Серый, – не бьешь в ответ, принимаешь… Давно таким стал?

– Нет, – честно отвечаю я, – недавно. Что сказала Лиза?

– Лиза… – Серый снова берет в руки ту фотографию, где мы с ней обнимаемся, – знаешь, Лазарь… Она тут так смотрит на тебя… На меня Ксюша когда-то так смотрела. А я, дурак,