Срочно выйду замуж - Инна Инфинити

— Да, все в порядке, — утыкаюсь в кружку чая.

— Ты как будто обижаешься на меня за что-то.

— Нет, за что мне на тебя обижаться?

Внутри все клокочет от гнева и обиды. Мне хочется закидать Антона претензиями и разрыдаться. Почему в его квартире находится женская косметика? Кому она принадлежит?

— Не знаю, у меня такое ощущение, что что-то не в порядке. На тебе лица нет. Плохие новости из Николаевки?

Я только фыркаю.

— Ты правда думаешь, что меня беспокоят новости из Николаевки?

— Ну, там живут твои родители.

— С моими родителями все в порядке.

Я отвечаю с определенной долей агрессии в голосе. Антон решительно отодвигает от себя кружку и впивается в меня взглядом.

— Нина, в чем дело? — спрашивает строго.

— Ни в чем.

— Ложь. Скажи, что произошло? Я чем-то тебя обидел?

— ПОЧЕМУ У ТЕБЯ В ВАННОЙ ЖЕНСКАЯ КОСМЕТИКА!?

Я не хотела выкрикивать вопрос. Я не хотела скатываться до истерики. Так само случайно получилось. Антон, опешив, недоуменно глядит на меня. А я сдерживаю себя в одном шаге от слез. Губы дрожат, правое веко дергается, в носу щиплет. Нет-нет-нет, я не могу сейчас расплакаться. Только не это.

— Ты о чем? — спрашивает после долгой паузы.

Я медленно вдыхаю и так же медленно выдыхаю.

— У тебя в ванной женская косметика, — повторяю тихо и вкрадчиво. Выходит зло и строго.

— У меня в ванной женская косметика!? — изумляется. — Где?

— В шкафчике над раковиной.

Антон хмурит брови, словно задумался и пытается вспомнить.

— Пойду посмотрю, — поднимается на ноги.

Я вскакиваю следом за ним. Антон направляется в ванную, я семеню позади него. Он включает свет, на миг я морщусь от яркого освещения. Антон открывает дверцу зеркального шкафчика над раковиной, и перед нами предстает набор женской косметики: кремы для лица и тела, пудра, тушь, румяна, кисточка для нанесения, несколько помад и туалетная вода.

— Чье это? — спрашиваю сипло.

Антон продолжает смотреть на косметику, стоя ко мне спиной. Молчание затягивается.

— Чье это? — повторяю вопрос.

— Кхм, — Антон разворачивается ко мне, растерянно проводит рукой по затылку. — Нин, тебе не стоит переживать об этом. И тем более нам не стоит из-за этого ссориться. Я скажу ей, чтобы забрала свои вещи.

— Кому «ей»? Той Вике, которую мы встретили в ресторане в день нашей росписи в загсе?

— Нет, это не Викино.

— А чье?

— Ты не знаешь эту девушку. Ее имя ни о чем тебе не скажет.

Антон делает ко мне шаг и опускает руки на мою талию. Сквозь ткань футболки его прикосновение обжигает. Я хочу отступить назад и сбросить с себя руки мужа, но он держит крепко, давая понять, что не выпустит.

— Нин, пожалуйста, давай не будем из-за этого ссориться?

— Чья это косметика?

— Девушки, которая давно в прошлом. Ее не было здесь больше года. Возможно, она сама забыла, что оставила у меня свою косметику. Я напишу ей и попрошу забрать. Если не захочет — выброшу.

Слезы жгут глаза. Я ревную. Я до ужаса ревную Антона к другим женщинам. Мне невыносима мысль, что их у него было огромное количество. Я отвожу взгляд в сторону, потому что мне тяжело смотреть на Антона. В сторону — это на косметику в шкафчике. Боль пронзает острой стрелой.

— Нин, я люблю тебя.

Сейчас признание Антона не приносит мне радости.

— Кажется, ты не завершил старые отношения.

— Да не было у меня никаких отношений. Девушки были, да. Но ничего сильно серьезного.

— Девушки не оставляют свои вещи у мужчины, если их отношения несерьезные.

— Прости, Нин. Когда я собирался с тобой на свадьбу Ани и Феди, я даже не мечтал, что там у нас завяжутся настоящие отношения, поэтому не успел убрать из своей жизни и из своей квартиры все лишнее. Да и, честно, я забыл, что она оставила у меня свои вещи.

Я дрожу. Антон продолжает держать меня за талию, поэтому, конечно, чувствует. Опускаю лицо в пол и смотрю на наши ноги. Муж — как же мне нравится и одновременно больно называть Антона этим словом — берет двумя пальцами мой подбородок и поднимает на себя. Ничего не говоря, склоняется ниже и целует меня.

Я не знаю, что делать. Ответить на поцелуй? Или оттолкнуть Антона? С одной стороны, хочется обиженно оттолкнуть, взять свой чемодан и гордо уйти. А с другой, я не могу долго сопротивляться напору. Антон прижимает меня к себе и целует по-французски: глубоко, страстно и чувственно. По телу предательски разливается возбуждение. Рациональные мысли вязнут в нём.

Антон крепче сжимает меня в своих руках. Подталкивает к выходу из ванной и впечатывает в стену. К этому моменту моя броня рухнула. Обида не ушла, но она где-то там на задворках сознания. Потом пообижаюсь. Я отвечаю на жадный страстный поцелуй моего мужа. Он запускает руки мне под футболку. Я ему тоже. С наслаждением глажу стальные мышцы и идеальные кубики пресса. Антон, не церемонясь, расстегивает мой лифчик сзади и сразу просовывает ладони под чашечки. Он сжимает мои груди, обводит большими пальцами соски. Я возбуждаюсь со скоростью света. Между ног мокро, а еще нетерпеливо ноет.

Мы быстро избавляемся от одежды. Антон входит в меня прямо здесь — в коридоре у стены. Модная и дорогущая декоративная штукатурка царапает спину, пока Антон быстрыми ритмичными движениями доводит меня до пика наслаждения. Я крепко хватаюсь за его шею, наши тела трутся друг о друга, губы тонут в нетерпеливых поцелуях.

Антон подхватывает меня под ягодицами, я до упора насаживаюсь на него и кричу от наслаждения. Он несет меня в спальню. Там мы падаем на прохладное покрывало и продолжаем страстно заниматься любовью. Антон переворачивает меня на живот и входит сзади. Я зарываюсь лицом в покрывало, громко стону. Это новостройка же? Как и в любой новостройке, здесь картонные стены. Соседи наверняка слышат.

На оргазме мой крик становится еще громче. Время останавливается, мир за окном перестает существовать. Когда я затихаю, Антон выходит из меня и кончает мне на ягодицы. Затем ложится рядом, шумно дыша. Я поворачиваю к нему лицо, изучаю профиль. Мое сердце словно увеличивается в геометрической прогрессии — так много во мне