Семья волшебников. Том 4 - Александр Валентинович Рудазов

– Идем, – покровительственно изрекла она. – Старшая сестренка все устроит.

Свизанна, которая сидела рядом и грела уши, тоже с ними напросилась.

– У моей мамы очень хорошая лавка, – как бы между делом сказала она. – На улице Сирени и Крыжовника. «Все для алхимиков» называется.

– Звучит как большой магазин, – задумалась Астрид. – И в центре города, надо же.

– Да, он, наверное, самый большой… кроме Универсама Чудес. Но он немного другой.

– Погоди… большой магазин в центре… Свизанна, ты чо, богатая?!

– Нет, я обычная…

– Меня окружают одни богачи, – бурчала Астрид, идя по улице. – Клеверный Ансамбль дает равные возможности для всех!.. кто угодно может поступить!.. лишь бы был талантлив!.. а вокруг одни мажоры!

– Староста Ромулус очень бедный, – напомнила Свизанна.

– Да, давайте его беречь. Кто-то должен тянуть на себе скромную перезепретацию бедноты.

– Репрезентацию, – поправила Вероника.

– Да, я так и сказала. Ты плохо расслышала, потому что уши мыть забываешь.

– Я… я… я мою уши каждый день! – аж раскраснелась от гнева Вероника. – Я тебя сейчас стукну!

– Вот. Едва получила гражданские права, и уже нарушает чужие. О Кто-То-Там, да что из тебя вырастет-то вообще?

В Холодный День Валестра не такая веселая и красочная, как в Воздушный, Огненный или Земной. Это не самый интересный праздник и даже, в общем-то, скучный. Разве что продавцы мороженого оживляются, а так день как день, только никто не работает и не учится.

Астрид со Свизанной и Вероникой прошли улицей Алхимиков и свернули на улицу Сирени и Крыжовника. Она не такая длинная, как улица Алхимиков, зато широкая и на ней куча магазинов и богатых домов, а еще Универсам Чудес и центральное отделение жиробанка. Тут живут в основном торговцы, в том числе и мама Свизанны… ну и папа, конечно, но папа у Свизанны не торговец, а целитель в клинике Бекоданни… она, кстати, тоже на улице Сирени и Крыжовника.

Из клиники как раз вышел дедушка Альянетти… то есть мэтр Альянетти, мысленно поправилась Астрид. Он все-таки ректор Арбораза, надо быть уважительней даже в собственных мыслях. Он, конечно, их не читает, но если бы вдруг прочитал, то проникся бы благовоспитанностью Астрид.

– Девочка, а что это у тебя такое лицо наглое? – подозрительно спросил старик. – Мир тебе, Вероника. Возьми яблочко.

– Спасибо, – не очень искренне поблагодарила Вероника, потому что яблочко было почти таким же старым и сморщенным, как мэтр Альянетти.

И пахло так же, побывав в его кармане.

– Я потом съем, – пообещала Вероника.

– Да сейчас съешь, – улыбнулся старик.

– А мне можно яблоко? – спросила Астрид.

– Нету больше, – отрезал Альянетти.

– Возьми мое, – предложила Вероника, которой и вообще-то не хотелось яблок, а это конкретное – особенно сильно.

– Да я так… – отпихнула ее руку Астрид. – Это тебе дали, ешь.

– Да мне не жалко… – с нажимом сказала Вероника.

– Какие вы хорошие добрые сестры, – умилился Альянетти. – Вот так и надо всем делиться с другими. А мистерийское воспитание-то пошло тебе на пользу, маленький демон! Вот тебе за это орешков.

И он высыпал в ладони Астрид довольно уже прелые орехи с налипшими на них крошками и волосками.

Свизанна в раздаче подарков не участвовала. Она каким-то образом ухитрилась сразу спрятаться за деревом и сделать вид, что знать не знает этих двоих.

– А… я не хочу, – немного торопливо сказала Астрид. – Я вот лучше… птичек покормлю. Я поделюсь.

И она высыпала орешки стае голубей. Те были мистерийскими – жирными, пресыщенными, чуточку волшебными и полуразумными. На угощение они посмотрели, как на горсть козьих шариков.

Зато Альянетти умилился еще сильнее и пошел наконец своей дорогой. А Свизанна, отлепившись от дерева, рассказала, что он регулярно посещает клинику Бекоданни и многие другие клиники тоже, потому что ему больше тысячи лет, а это очень много для человека. Даже такого насквозь волшебного, как Дардан Альянетти.

– Хотите посмотреть, где мой папа работает? – с надеждой предложила она.

Астрид и Вероника подумали, переглянулись и помотали головой. Что там может быть интересного? Просто людей лечат, и все. Это даже кот умеет.

Так что они сразу двинулись к лавкам – Вероника в алхимическую, а Астрид в галантерейную. Они были по разные стороны улицы – обе очень красивые, вывески с виньетками, с розовыми кустами у крылечек. И Свизанна сначала хотела пойти с Вероникой, потому что алхимическая лавка принадлежит ее маме, но потом вдруг о чем-то задумалась и тоже пошла в галантерею.

– Так, Свизанна, ты подумала о том же, о чем и я? – спросила Астрид, открывая дверь.

– Наверное, – неуверенно кивнула та. – А ты о чем?

– Мы гражданки. Нам по одиннадцать…

– Мне двенадцать.

– Тем более. Нам пора становиться взрослыми и самодостаточными волшебницами. Нам нужны лифчики.

– А я уже, – пожала плечами Свизанна.

– Что?.. – заморгала Астрид.

– Мне мама летом купила.

Астрид воззрилась на Свизанну, как на предательницу. Архипредательницу. Таштарагиса в юбке. Ту, кто давно уже всадил ей нож в спину, но коварно смазал лезвие сахаром, так что Астрид до поры не чувствовала боли.

Нет, с сахаром так не получится… неважно, это метафория!

– Ладно, тогда нам нужен один лифчик, – вздохнула Астрид. – Мне.

И она принялась разглядывать ряды готового платья. Галантерейный магазин занимал узенькое двухэтажное здание, зажатое меж двумя жилыми домами, но внутри был огромным, как стадион. Повсюду висели одежды самых разных фасонов, в основном по мистерийской моде и мистерийского производства, но были и иностранные.

И не только одежды. Тут были самые разные товары, от карманных зеркальцев до ночных ваз. Сотворенные, натурального производства, призванные из-за Кромки, даже волшебные. По широте ассортимента лавка «Из ваших снов» уступала разве что Знаменитой Конторе Дровянико, но у тех товары только сотворенные, без истинной настоящести и уж тем более – волшебных свойств.

Астрид решительно направилась к прилавку с женским нательным бельем. Сейчас она окончательно станет взрослой и независимой.

Мама обещала, что сходит с ней в такую лавку. Но Астрид предпочла бы обойтись без ехидных замечаний старых злых демониц. Она справится сама, тут ничего сложного.

– Лиф… лифчик! – выпалила она, обрушив ладони на прилавок. – Дайте!

Так, как-то она слишком громко это сказала. Ее никто не услышал? Она прикончит всех, кто посмеет усмехнуться. С приказчицы начнет. Из глаз ее ожерелье сделает.

Но приказчица лишь понимающе кивнула. Сюда часто заходили такие вот юные барышни, растерянные и смущенные.

– Мир вам, медам… или мэтресс, – чуть запнувшись, сказала она. – Вы учитесь в Клеверном Ансамбле?

– Да.

– Тогда скидка сорок процентов, – улыбнулась приказчица. – Посмотрим,