Я один вижу подсказки 13 - Никита Красавин
— Всё верно… Слабые части команды!
И затем Виктор сказал неожиданное:
— Убить!
Слова, сказанные по отношению к Нине. Это удивило и её, и команду, поскольку оказалось, что шанс выжить был.
— НЕЕЕЕЕТ! Я ЖЕ ВСЁ РАССКАЗАЛА!
Она попыталась подняться с алтаря, но её вновь прижали к нему. Нина пыталась выбраться, размахивая руками и ногами, но у неё ничего не выходило.
— Не рыпайся!
Падший приблизился, и его холодные губы коснулись её лица в поцелуе. Картина была отвратительной: из носа жертвы текли слёзы и кровь от ужаса.
Жвеньк!
Ритуальный клинок сверкнул в тусклом свете факелов, и всё закончилось одним быстрым движением. Алая кровь закапала на древние кости, стекая по черепам прежних жертв. Безжизненное тело обмякло на алтаре.
Виктор и другие падшие опустились на колени, начав молитву на забытом языке:
— Anor veliath, surna-eth malior….
Воздух над алтарём заколебался, словно от невидимого пламени, а затем пространство разорвалось, открыв портал размером с человека. Из тёмной бездны выползли тысячи щупалец, слепо шарящих в воздухе извивающимися движениями.
Само пространство вокруг искажалось и рябило, создавая ощущение, что реальность дала трещину.
— … ………………………………………………
В ответ на молитву раздался древний голос — мистический и невыносимый для человеческого слуха. Не-Падших он сводил с ума. Даже Родион, казалось бы морально стойкий мужчина, рухнул на землю в судорогах.
И ведь он был уже на пятом уровне, но всё равно терял рассудок лишь от чужих слов. Для падших же голос их божества звучал как хор серафимов, как самая прекрасная из мелодий.
Они внимали с благоговением, получая тёмные благословения за принесённую жертву. Но жертвоприношение на этом не заканчивалось.
К несчастью для команды, всё только начиналось. Ритуал не завершится, пока все до единого не погибнут.
— Продолжаем!
Одного за другим их затаскивали на алтарь и убивали. Из всей команды в живых остался только Родион, словно его нарочно приберегли напоследок, как самое изысканное блюдо.
И тогда Родион закричал:
— Сдохните, твари! И ваш дьявол вместе с вами!
— Поверьте мне — найдутся люди, которые вас отыщут!
— Вы чувствуете себя королями? Вершителями судеб⁈
— Вы недооцениваете людей! Тот, кому не всё равно, обязательно придёт. И вот тогда уже вы будете молить о пощаде!
— И когда будете умирать, вспомните моё лицо!
Его голос не дрожал от слёз и боли. Голос был пропитан верой, жаждой справедливости и мести.
Быть может, Родион и не хотел умирать, но он не вымаливал жизнь. Единственное, что приносило ему удовлетворение в эти последние минуты — проклинать своих врагов.
В этом он находил отдушину. В своей правоте. Он представлял образ героя — сильного человека, который однажды придёт и отомстит за них.
И лишь одна мысль не давала ему покоя:
«Как жаль, что это буду не я…»
Когда ему перерезали горло, даже тогда Родион не умолк. Воздух выходил из раны с булькающим звуком, смешиваясь с кровью. Казалось, что даже умирая, он всё ещё проклинает своих убийц.
Виктор никак не отреагировал на эту пламенную речь. Слишком часто он уже слышал подобные слова:
«Кто придёт? Никому не хватит сил! А если кто-то и объявится, то погибнет от моей руки…»
Его даже позабавил этот момент. А затем он равнодушно посмотрел на всплывающие сообщения:
[Жертва +1]
[Жертва +1]
[Жертва +1]
[До получения очка навыка вам нужно ещё: 721 жертва.]
Видя заполняющуюся шкалу, он улыбнулся. Для Виктора убийства — не просто ради убийств, а ради конкретных преимуществ, к которым он стремится.
Именно поэтому он так нетерпелив. Ему хотелось бы работать над своими «проектами», а он вынужден тратить время здесь.
Но он напомнил себе:
«Это всё ради брата…»
Поскольку Олега убили, вспомнив об этом, Виктор обратился к порталу, из которого извивались щупальца:
— Сколько стоит воскресить моего брата?
Голос ответил, и на этот раз был понятен для него:
— Если принесёшь мне Ярославу Некрасову, то я верну твоего брата к жизни.
Виктор задумался на мгновение:
— Хорошо.
Цена была не такой большой. Виктор опасался, что потребуются сотни тысяч людей, но одна девчонка в обмен на брата? Звучало более чем приемлемо.
На этом ритуал завершился. Люди убиты, жертвы принесены, нужные зелья получены. Сегодня выдался довольно продуктивный день.
— Какие приказы?
— Делимся на две группы. Одна войдёт со мной в аномалию и будет искать там людей. Вторая остаётся здесь — зачищайте вход и ловите всех выходящих. Понятно?
— Да, господин.
После чего Виктор с тридцатью людьми покинул пещеру, направляясь к горящей хижине. Он не боялся встретить там опасность — наоборот, думал:
«Найду себе ещё жертв…»
* * *
Сороковой.
Я сидел на каменном полу, полностью поглощённый своим «дневником». Ручка скрипела по бумаге, а звуки битвы в соседнем зале отошли на второй план.
«День четырнадцатый…»
«Снова те же монстры, те же коридоры. Это однообразие выводит меня из себя. Иногда просто хочется поменяться с каким-нибудь клоном, чтобы тот занял моё место…»
«Конечно, не всё так плохо. Иногда попадается зомби второго или третьего уровня. Но я всё равно сижу в стороне, битва иногда длится часами. А в итоге?»
«Ресурсов катастрофически мало. Один-два кристалла, если повезёт.»
Я поставил точку и задумался. В начале было лучше. Тогда я ещё верил, что каждый поворот ведёт в уникальное место, полное сокровищ и загадок.
А что оказалось? Скукота.
Поэтому и начал вести дневник, чтобы хоть как-то скоротать время:
«Когда заканчивается битва, ко мне всегда подходит Паша и говорит: „Идём!“»
Едва я закрыл кавычку, сбоку послышались шаги.
А вот и он!
Поднял взгляд. Действительно, алхимик приближался ко мне, стряхивая пыль с мантии.
— Чего сидишь⁈ — Паша нахмурился.
— А что?
— Идём давай!
Я хмыкнул. Реальность немного отличалась в деталях от дневника, но суть угадал точно.
Мы вышли в очередной зал. Здесь было довольно жарко, но на этом, собственно, всё. Такой же зал, как сотни до этого.
После стандартного обыска Паша поднял с пола единственный огненный кристалл. Награда была скудной, но я всё равно хмыкнул, записал в тетрадь и сказал:
— Отличная работа!
На удивление, со мной не согласился Лев — компаньон Уин. Первые дни он ещё стеснялся высказывать своё мнение, но чем больше мы сближались, тем сильнее воин раскрывал свой характер. И тот явно не был паинькой.
— Это что, шутка?
— Нет.
— В смысле, нет? Где весь лут? Мы так и будем собирать по одному камню? Время уходит, а мы топчемся на месте!
У него были претензии не к самой аномалии,
