Хроники Короны. Восстание - Владислав Горревой
Ребята обернулись и разглядели перед собой страшенного, заросшего щетиной на носу, с покрытой пылью бородой, распустившимися усами и даже плесенью над левым глазом нищего, с трудом поднявшегося на ноги.
— Добрый день, господа, — вежливо поздоровался он и поклонился дражайшим гостям, словно прирождённый джентльмен. — Я слышал, вам нужна информация о некоем странном бессмертном барде, не так ли?
От бродяги за целый километр несло нафталиновым запашком, а вокруг его дырявого, устаревшего пальто в воздухе держался целый рой моли, которую голодранец старался незаметно для ребят сдуть.
— Правильно, — подтвердила его догадки и подслушки Лорсан. — Мы разыскиваем бессмертного барда.
— Отлично! — воскликнул нищий, хлопая в обе ладони. — Я готов пойти вам навстречу, но мой кошелёк, увы, пуст. Возможно потому, что у меня нет кошелька. Да его никогда и не было.
— Смотря, что ты хочешь предложить. Ты хочешь, чтобы мы купили тебе кошелёк за информацию? — с вызовом произнёс Джим, всей душой ненавидевший попрошаек.
Да и кто мог их любить?
Грязные, одетые в рваную и зловонную одежду люди с противными, сухими лицами, часто натянуто улыбающиеся и выглядывающие орлиными глазами в руках того или иного прохожего парочку-десяточку темносмертов, не нравились никому. Бродяги обожали лгать и обманывать настолько, что ложь и обман окружающие прозвали их главной работой. Искусные мастера совершали гениальные аферы. Настолько гениальные, что иногда нищие могли перестать видеть что-либо. “Слепцов”, выпрашивающих денег на лечение, знали все коренные жители Тинсана. Конечно, очень странно наблюдать туристам из Анфоста или Юнскирда, не знающим секреты нищих, как неизлечимо больной человек, не способный видеть, встаёт на ноги, забирает полученное и… вообще видит.
— Я предлагаю вам информацию о бессмертном барде практически даром, — ответил бродяга.
— Раз знаешь – рассказывай, — хмыкнул Джим, косясь на собственный портфель. Кто знает, вдруг у подозрительного типа в сообщниках имеется вор, околачивающийся где-то рядом. — Зачем лишний раз тратить наше внимание? Мы внимательно слушаем.
— Вы уж простите, ребятки, но мой рот не может говорить, пока его не похвалят и не приголубят, — ехидно усмехнулся нищий.
— И что же тебе от нас нужно? — поинтересовался с кислой миной Логан. — Поцелуйчик от многоуважаемых стражей порядка? Или билет в колонию Мистера Бина?
— Боюсь, я не принимаю колонны, как последний писк моды в архитектуре, — неудачно пошутил бедняк. — Однако имею право потребовать тридцать тумогустов! — заявил ухмыляющийся голодранец. — И тайны этого города станут вашими. Ну, как минимум, одна. Честно-пречестно заверяю, вам я сам не доверяю, ибо я не великий Лежратен.
Ни Джим Логан, ни Томас Гринбейл явно не стали бы доверять человеку с именем или фамилией или прозвищем по типу “Лежратен”, оно или она само или сама за себя говорило или говорила. Человек, только лежащий на холодном тротуаре и иногда поедающий местных больных голубей и крошечных, беззащитных швондеров, не вызывал и толики жалости или уверенности в честности своих слов.
— Слишком дорого, неуважаемый, а ведь мы всего лишь дети, — стал торговаться мальчик. — Родители не доверяют нам так много денег. Могу согласиться лишь на десять тумогустов.
— Двадцать пять и точка, — сдержанно прошипел Лежратен, жалея о потере пяти монет, однако Джим не оказался слабым торгашом.
— Десять тумогустов, — непреклонно повторил он с каменным выражением лица.
— Двадцать три тумогуста, — прикусил до посинения губу бродяга.
— Последнее предложение, — осведомил нищего Логан. — Десять монет и точка.
— Может, двадцать? — понадеялся на удачу мужчина.
— Ну, раз так, — наигранно вздохнул мальчишка. — То мы пойдём к другому, более сговорчивому осведомителю. Уверен, он не возьмёт с нас такую завышенную сумму, если не расскажет забесплатно.
Бросать бедняка Джим не собирался, так как видел его насквозь. Парень заговорщицки подмигнул товарищам, и они, стараясь не переглядываться, медленно прошествовали мимо удивленного Лежратена, челюсть которого упала до уличной плитки. Герои двинулись к загруженному перекрёстку, до которого до сих пор не дошли, по пути рассматривая окружающие их дома и достопримечательности и громко восклицая:
— Ничего себе! Да это же знаменитый памятник Власу! Говорят, он стоит здесь ещё со времён старого восстания! — блеснул знаниями Томас.
— Красота! — восхитилась Варди. — Слышала предание, что одной тёмной ночью его снесли, только потом вандала, сотворившего подобное, нашли мёртвым. Интересно, правдива ли легенда?
— Ого, смотрите, это же знаменитая водосточная труба! — хмуро протянул Джим.
— Тс-с, не переигрывай! — шикнул Гринбейл. — Тут неподалёку протекает искусственная река, представляете себе? Вот бы успеть на неё взглянуть, пока мы не отъехали…
Мечтания Томаса прервал визгливый крик позади.
— Стойте! — шумел некто. — Я согласен! Согласен на десять тумогустов! Только не платите Выбьезубену, умоляю! Он вас обманет с высокой вероятностью! Тот ещё мерзкий пройдоха!
К юным туристам без сомнения приближался Лежратен, Томас понял это по запаху ещё раньше оклика.
— О нет, — печально произнëс Логан. — снова явно перегибая палку. — Вам, господин, сегодня не везёт. К несчастью, я забыл почти все деньги в гостинице за полгорода отсюда, а с собой взял только пять монет, поэтому извините, Мистер, что не смогу заплатить достойную сумму за столь ценную информацию.
— Ну и ладно, — махнул рукой бродяга, про себя проклинающий всех и вся. — В честь праздника я прощу оплошность, да и вы, кажется, совсем ещё дети, а их обижать и обирать нехорошо. Давай сюда свои пять тумогустов.
Он протянул руку, требуя оплаты, но не тут-то было. Джим не поверил нищему наслово, ведь тот имел право с лёгкостью украсть оплату и убежать, не поделившись необходимой информацией.
— Я вам, добропорядочный господин, не доверяю, — признался Логан. — Поэтому сначала расскажите то, что нам нужно.
— Так уж и быть, — скрипя зубами, неудовлетворённо промямлил Лежратен, отнюдь не довольный собственной глупостью. — Если
