Спокойный Ваня – 2 - Павел Кожевников

— Перерыл он, значит, с помощниками всю гору. Даже древние захоронения раскопал. Думали, он кости сжёг или в море выкинул, но всё оказалось страшнее. — Никифор подпустил в голос жути, чем вызвал у меня только улыбку. — Как-то ночью на горе полыхнуло. Горело так, что свет был виден по всему побережью.

— Дом же вроде каменный должны были построить. Чему там гореть? — Не понял я.

— Вот и я про то. Утром народ посмелее собрался. Вооружились, чем смогли и пошли мы выяснять, что за очередная чертовщина на горе произошла.

— «Мы»? Так это недавно было?

— Года три как. — Глянул на меня удивлённо Никифор. — Я разве не говорил?

— Вроде нет. Ты лучше вперёд смотри, а то слетим с дороги. — Посоветовал я. — Что нашли?

— Ничего хорошего. Всё поместье оказалось исписано демоническими знаками. В центре двора из костей выложили пентаграмму, а в ней девушка распятая.

— Мёртвая?

— Живая. Она одна живая осталась. Больше в поместье никого не нашли. Только кучи пепла от чернокнижников.

— Злобный дух угробил собратьев по тёмным делам?

— Они же, как ты говоришь, тёмные и постоянно грызутся между собой. Чего-то не поделили или ритуал неправильно провели. Вот дух и осерчал на своих.

— А девушка?

— Из местных была. Её святые отцы забрали в монастырь. Приглядывают за ней. Мало ли что во время ритуала в неё подселилось.

— Дело ясное, что дело тёмное. — Вздохнул я. — А с поместьем чего?

— Стоит. Никто его у казны выкупать не торопится. Уже цену снизили ниже некуда, но желающих в дурку попасть за свои деньги больше не находится.

— Конфисковало государство, значит, имение?

— У чернокнижника? Не только имение. Все у него забрали. Говорят, семья и некоторые холопы в застенках сгинули. Замазаны в крови оказались.

— Жуть. Вот так живёшь с человеком, а он дьяволопоклонником каким-нибудь окажется.

— Здесь таких нет. Все люди на виду. Этот чернокнижник из Сибири приехал. Там просторы и тайга глухая. За всеми не уследишь.

— Но я ведь тоже из Сибири. Могу чернокнижником оказаться. — Усмехнулся ему в ответ.

— Если тебя Аберрация выпустила, значит, нет в тебе черноты. — Уверенно заявил Никифор. Напоминать ему, что про Аберрацию он знает только с моих слов, я не стал. — Ты чем заняться думаешь?

— Отдыхать. — Пожал я плечами. — Солнце, море, девушки. Деньги пока есть, а там посмотрим.

— Ты если деньгами богат, лучше дом прикупи. Или участок, а дом построй. Будет своё жильё, и девку путную сосватаешь. Голь перекатная никому не нужна. Деньги, они сегодня есть, а завтра нет. Дом — это стабильность и крыша над головой.

— Всё ты правильно говоришь, но я сначала просто поживу. Я ж сибиряк. Вдруг мне ваш климат не подойдёт?

— Тоже верно. Бывает, что купят, а жить долго не могут. — Согласился Никифор. — Главное все деньги не пропей и в азартные игры не проиграй.

— Нет у меня таких вредных привычек. Уже нет.

* * *

Вдоль дороги тянулись многочисленные сады и виноградники. Периодически мы обгоняли другие, медленно едущие автомобили и даже целые кортежи. Как пояснил Никифор, для гужевого транспорта есть другая дорога. Сделали так специально, чтобы было меньше аварий и заторов.

Когда обгоняли чужие машины, я частенько видел свет от артефактов. Радовало, что он не слепил и не сильно отвлекал. У меня вообще сложилось впечатление, что свечение артефактов никакого отношения к электромагнитным волнам не имеет, хотя вижу я этот свет именно глазами.

— Никифор, а сколько стоят дома в Алуште и близлежащих городках?

— Сложный вопрос. — Водитель задумался.

— Ты мне примерно скажи. От и до. — Решил я упростить задачу.

— Тут и примерно не скажешь. Слишком от многого зависит окончательная цена. Можно и за двадцать тысяч купить, а можно за миллион. За двадцать будет халупа в горах практически без земли. А за миллион большой особняк на берегу моря. Или добротный дом с большим виноградником и садом в хорошем месте, с хорошей землёй. Земля здесь тоже разная. Где скалы, а где чернозём. Как-то так с ценами.

— Понятно. А за сколько покупали ту гору?

— Последний покупатель за двести тысяч купил. Хотя реальная цена больше раз в сто!

— Ты говорил там гора! Голый камень, который бессмысленно добывать. Может леса немножко. Толку от неё?

— Зато какая гора! Престиж он тоже денег стоит. И насчёт голого камня ты не прав. Земля там есть. Ивановы хорошо вложились в создание террас под посадки. Даже землю начали завозить, но не успели закончить. Стоит теперь проклятая гора, никому не нужная.

— На земле ведь можно днём работать. Необязательно на ночь оставаться. — Этот факт меня зацепил в самом начале. Хрен с ним, с ночным привидением. Работают ведь днём.

— Пробовали. Злобный дух в силу вошёл после стольких жертв. Теперь на горе и днём не сильно поработаешь. Руку или ногу сломать на ровном месте как нечего делать. — Никифор тяжело вздохнул. — Я пробовал с краешку горы виноград разводить. Даже разрешение выбил в магистратуре за небольшую мзду. Всё прахом пошло. Не растёт там ничего, руками посаженное.

— Теперь понятно, почему ты эту гору не любишь.

— Её все местные не любят. У всех дети есть и все сами детьми были. Кто ж устоит от такого приключения. Перед девчонками можно хвастаться, что на Ай-Юдаге ночевал.

Знакомое название напомнило пионерские годы.

— Ты тоже ходил? — Спросил я.

— Спрашиваешь. Нам тогда ещё повезло. Призрак нас шуганул, когда подниматься на гору начали. Не успели далеко в его владения забраться. Родители ведь не зря не пускали, но кто ж их слушает? Мы с пацанами сговаривались ночью сходить. Вот и сходили. Как только портки не испачкал.

— И после произошедшего ты решил виноградник на горе разбить?

— Не на горе, а у подножия. Днём ведь ходил работать. Не ночью. — Вздохнул Никифор. — Ты это. К местным девкам только не лезь. — Переменил он тему, заметив, как я разглядываю прохожих. Мы въехали в городок. Возможно, Алушту. — Парни нашенские могут осерчать. Зачем тебе проблемы на пустом месте? Приезжих девиц полно. На любой вкус. В последнее время богатенькие дамочки любят отдыхать, сменив