Пламя Эгиды. Книга 2 - Александр Кронос

— Не стоит. Отправляйтесь к Владиславе. А мне не помешает прокатиться по городу и немного подумать.

Глава X

Глеб искренне считал себя везунчиком. Человеком, которому здорово подфартило в жизни.

А началось всё с того, что знакомый пригласил его работать охранником. Как тот выразился — «в обычной конторе».

Зарплата была такая, что казалось, охранять придётся кого-то из знатных. Но как быстро выяснилось, всё было проще. Люди, у которых имелось около полусотни разнообразных компаний, чей список регулярно обновлялся, занимались самыми разными делами. Общим у них было всего одно — нарушение закона.

Естественно, совсем без ненужного внимания не обходилось. Глеб хорошо помнил явившегося сюда следователя Земской Избы. Вынужденного убраться несолоно хлебавши. А потом «трагически утонувшего на рыбалке».

Как и репортёра, что пытался написать о торговле людьми. Этого схватили, когда он пытался подкупить одного из работников. А потом отвезли на металлический завод, где они обычно избавлялись от трупов. Ох и жутко же он там кричал. Всего-то ведь не стоило лезть к людям, у которых есть влиятельные друзья.

Передёрнув плечами, Глеб отпил холодного чаю и потянулся к новой кипе бумаг. Охранником он уже не был. Вместо этого возглавляя сопровождение торговых партий. А заодно номинальным главой одной из компаний, от имени которых вёл дела шеф. Непыльная работёнка. Да и денег намного больше.

Правда заполнить очередной формуляр, мужчина не успел. Откуда-то с другого конца здания послышался крик. Да не тот визг, что обычно издавали девки, когда кто-то тащил их в свой кабинет. Кричал точно мужчина. Судя по всему, чем-то сильно встревоженный.

Представив, что кому-то откусили детородный орган, Глеб ухмыльнулся. А потом услышал ещё один вопль. И следом третий — теперь уже совсем рядом, в его крыле.

— Тревога! Лысый, звони шефу! Быстрее!

Вот это уже было нехорошо. «Лысым» звали Трофима, который заправлял тут всеми делами. Был своего рода надзирателем. Глазами и ушами владельцев. Но как правило, называли так только за глаза. Если кто-то рискнул проорать его прозвище в голос, значит дело пахло жареным.

Да и смысл услышанного, Глебу тоже совсем не нравился. Открыв ящик стола, он вытащил оттуда револьвер. После чего поднялся на ноги и добравшись до двери, осторожно выглянул в коридор. Сразу же столкнувшись взглядом с Василием. Одним из Наделённых, что отвечали за охрану здания.

Мужчина стоял напротив распахнутой двери в кабинет Лысого. И ошемлённо смотрел внутрь. Услышав скрип подошв, повернул голову, смотря на Глеба.

— Убили. Грохнули Трофима. И телефон покрошили. А какая-то тварь артефакты жрёт.

Глеб хотел было сказать, что раз некто жрёт артефакты, то стоит этой проблемой заняться. Именно для этого Наделённые тут и сидят. Но как только открыл рот, на лестнице зазвучали частые выстрелы. После которых, по ушам ударил дикий вопль.

Где-то в соседнем крыле гулко ухнул обрез. Снова кто-то закричал. А Василий развернувшись лицом в сторону лестницы, попятился назад,. Прямо к Глебу.

Смотря, как Наделённый использует какое-то плетение, ломая стены сразу двух кабинетов и отгораживая их от остальной части здания видимым барьером, мужчина выдохнул. Ему снова повезло — рядом оказался человек, способный спасти его жизнь. Заодно со своей, само собой. Но это уже детали.

В следующий момент Василий дико закричал, а в стену рядом с Глебом впечатался какой-то предмет. Через секунду по полу коридора покатился второй.

Сначала тот даже не понял, что случилось. Потом присмотрелся. Осознав, что странная штуковина уж слишко сильно напоминает человеческое колено, поднял глаза. И обнаружил, что обе коленные чашечки у Василия отсутствуют. Да и сам он, вместо того, чтобы сражаться, бьётся в конвульсиях.

Подавшись назад, Глеб захлопнул дверь. Запер её. И отбежав за стол, взял на прицел.

Он ожидал всякого. Если противник смог достать Наделённого в ранге Десятника третьей ступени, да ещё таким изощрённым способом, можно было предполагать всё, что угодно. Тем не менее, когда ствол револьвера взял и просто отвалился, упав на пол, мужчина изрядно удивился.

Отбросив бесполезное оружие, было потянулся к ящикам стола, намереваясь достать запасной. Но тут где-то совсем близко послышался яростный пёсий рык и Глеб замер. Стараясь не дышать и боясь пошевелиться.

В том, что ему не послышалось, он был уверен. А ещё подумалось, что на падающем стволе револьвера вроде были следы зубов, похожих на собачьи. Как будто металл попросту откусили.

Секунд пятнадцать мужчина простоял в одной позе, боясь пошевелиться. За это время успев подумать о всяком. От того, что лучше бы остался работать на конюшне, до разочарования родителей, которые гордились, что их сын выбился в люди. Даже не представляя, как именно он это провернул.

Не улавливая больше никаких звуков, в конце концов решил достать оружие. И буквально впечатался лицом в пол, когда над ухом кто-то рявкнул.

— Садись и пиши!

Голос был странный. Вполне разборчивый, но рычащий. Как будто кто-то изображал на сцене говорящую собаку.

Лёжа на полу, мужчина повёл вокруг шокированным взглядом.

— Кто здесь? Что вам нужно?

Ответ снова прозвучал у него за спиной — из места, которое находилось вне поля зрения.

— Идиот? Сказал же — садись и пиши! Если хочешь жить.

Уловив намёк на выживание, Глеб встрепенулся. Вскочив на ноги, послушно бухнулся в кресло. Схватил пальцами ручку. Потом окинул взглядом пустой кабинет.

— А что писать?

В этот раз к звучанию странного голоса, он был готов. Но когда тот раздался прямо за его спиной, всё равно дёрнулся.

— Всё пиши. Чистосердечное признание. Кто этим владел, с кем работали, кто их покрывал. Имена, фамилии, должности. Даты сделок. Участников.

На мгновение мужчина буквально оцепенел. Мысль о том, чтобы сдать все дела шефа и тех, кто за ним стоял, казалась безумием. Гарантированным самоубийством.

Потом Глеб вспомнил о трупе в коридоре. И о наступившей в здании мёртвой тишине. Никто не кричал и не стрелял. Либо в живых остался только он, либо остальные сейчас тоже сидят за столами и старательно вспоминают детали.

Ни один из этих вариантов шанса избежать признания и выжать, не давал. А умирать, ему отчаянно не хотелось. Потому, оставалось только одно — писать. И правду. Лгать неизвестному, что откусил ствол револьвера, а до того лишил коленей Наделённого, совсем не хотелось. Если уж на то пошло — Глебу даже думать о таком было не себе. Насколько должна у человека кукуха, чтобы тот начал другим колени вырывать, да револьверы грызть?

С