Лирас. Возвращение домой - Ольга Кобзева

и даже разобрали печи. Это были самые первые поселенцы, самые преданные жители, можно сказать, мои друзья. Никто из них не возмутился предстоящим переездом. Особенно после того, как на общем собрании я объяснила, для чего это нужно и показала план будущего поселения. Несколько домов мы все же частично разобрали и, передвинув, собрали снова. Это заняло очень много времени, отняв его у моих строителей. После еще одной консультации с Владисом и Крегерхом решили все же попробовать передвинуть дома целиком с помощью левитации, но в ночное время. Сами понимаете, действо это слишком необычное, чтобы на него не пришли поглазеть почти все жители Муравейника. Даже ночью. Но в темноте проще скрыть, что это я переношу домики, а не Крегерх. Так за три ночи я перенесла семь домиков, осталось еще четыре. Но мой резерв вдруг закончился. Нужно выждать некоторое время, чтобы он набрался вновь. К счастью, сейчас самая активная фаза свечения колец Лираса, а именно в это время резерв восполняется особенно быстро.

Придомовые участки тоже претерпевали изменения, но все спокойно к этому относились. В Муравейнике удалось создать ту самую неповторимую дружескую атмосферу, когда можно обратиться за помощью и тебе не откажут. С вечерними посиделками за чашкой взвара, с походами в гости и поздравлениями с праздниками. Поэтому, принимая новых жителей я старалась приглядеться к будущим поселенцам, стараясь не просмотреть склочных бездельников. По этой же причине на каждой встрече присутствовал Владис. Ольф, обладая даром эмпата безошибочно определял, чего ждать от новых жителей.

Некоторым я отказывала, не без этого, но не очень многим. Строители в последнее время постоянно заняты, поэтому жилье новички строили своими силами. Только ремесленников я старалась обустроить поскорее, чтобы они могли начать работать, не отвлекаясь на бытовые вопросы.

В конце пламеня вернулся Сверлен, мы с ним едва не столкнулись в полете. Случилось это ночью и, если бы не Крегерх, я была бы уже раскрыта. Лиран вовремя почувствовал приближение целителя и успел предупредить меня. Сверлен все же что-то заподозрил, но меня он не видел, так что мой секрет остался со мной. Сверлен был в Рангхорте. Вылечить старейшину трорков у целителя не вышло, но тот умирал в мучениях, которые лиран смог облегчить. После долгой разлуки общение со Сверленом поначалу было натянутое, но вскоре уже вернулось к дружескому. Целитель по достоинству оценил новую игру — шахматы. Мы с удовольствием соревновались в стратегической забаве. Жил он, как и прежде, у меня в доме.

Крегерх, кстати, тоже так и остался у меня. Про отдельное жилье для него поговорили — поговорили, да и как-то само собой все устаканилось. Он мог бы, конечно, устроиться в школе, но я больше не заводила разговоров на эту тему. Лиран никоим образом меня не стеснял, никак не выражал своего интереса ко мне, не приставал, в общем, вел себя просто образцово. К тому же, я к нему привыкла и уже не могла обойтись без дружеских подтруниваний за ужином, посиделок после, а также бесед и обсуждений всего подряд с ним, Владисом, а после и Сверленом.

Целитель вернулся к работе в больнице, охотно обучая работе с артефактами травников Владиса. Да и Веда уже заждалась своего учителя.

Мои мысли переключились на историю, что я слышала от Крегерха о Хербере Рорске, честно говоря, даже мысленно не хотелось называть этого человека отцом. Крегерх рассказывал, что лет тридцать назад неожиданно появился довольно сильный маг, хоть и человек. Он сумел даже закончить академию в Рекфрасе, что само по себе невероятно. Этот человек подружился с лирессой Скираной — дочерью каана Анкагалона, владыки лиранов в то время. И не просто подружился, Скирана влюбилась в этого человека. Она тоже училась в академии в то время, там они и познакомились. Отец лираны был против их отношений, конечно, никакого будущего у них быть не могло. Но самое страшное, что Хербер Рорск попытался убить владыку. Каким-то обманом он остался с кааном Анкагалоном наедине, злодейству помешала лиресса Скирана. Тогда Херберу удалось сбежать.

Почти сразу были разорваны все дипломатические отношения с ольфами, потому что выяснилось, что Хербер Рорск имеет какое-то родство с Чахшем Ра — послом и представителем ольфов в империи в те годы. Хербер на время пропал. А потом было нападение на границы империи. Ольфы заключили союз с трорками и напали. На их стороне выступило много людей. К тому времени кааном стал Мидраркх, власть ему передал каан Анкагалон добровольно, не сумев оправиться от нападения. Каан Мидраркх, хоть и не был опытным владыкой на тот момент, смог быстро отреагировать. Тогда многие погибли, хоть войну и сумели быстро остановить. С ольфами у империи до сих пор напряженные отношения, с трорками удалось договориться.

Крики на улице заставили вынырнуть из своих мыслей и прислушаться. Крики о помощи. Вся моя сущность рвалась на выручку. Кричала девушка, истошно умоляла не трогать ее. Слезы потекли у меня по щекам. Забывшись, я схватилась за прутья клетки двумя руками, и тут же с воплями отпрянула. Но снова не рассчитала и наткнулась на прутья противоположной стороны спиной. В итоге я замерла посреди своей тюрьмы, держа на весу обожженные ладони и страстно желая содрать с себя одежду, края которой пригорели к коже спины.

Боковым зрением я заметила движение, резко обернулась и увидела крадущегося ко мне Крегерха.

— Как ты сюда попал?

— Тшш, — приставил палец к губам Крегерх. — Я тебя вытащу.

— Где Сверлен, Владис? Как они, в порядке?

— Оба в таких же клетках, — кивнул он на мою тюрьму, — только рядом еще и парочка охранников трется. Сверлен несколько раз пытался обернуться, так что вонь паленой шкуры на всю округу. — Пытался шутить лиран.

— Кажется, кто-то идет! — предупредила, услышав шаги.

Лиран нырнул за дверь. Вошел Хербер.

— Как ты, дочурка? — ухмыльнулся, приближаясь, маг. — Не скучала тут без меня? Знаешь, а у меня появилась отличная идея — давай ты добровольно отдашь мне парочку своих коготков? А? А я, к примеру не трону эту чудесную девчушку. — Хербер прищелкнул пальцами и один из приспешников этой мрази втащил в комнату за волосы Зияну. Девушка была невероятно бледна, губы дрожали.

— Ллира, — заплакала она, увидев меня в клетке. — Что же это?

— Молчать! — Хербер отвесил Зияне пощечину. — Тебе рот раскрывать не разрешали! — Я в остолбенении смотрела на эту картину, совершенно не зная, что