Спокойный Ваня – 2 - Павел Кожевников

— У тебя был выбор.

Я нанёс последнюю черту. Надпись набухла нитями. Они вылезали за пределы знаков, переплетаясь между собой.

— Кого ты принесёшь в жертву, чтобы активировать дьявольские письмена? — Вопрошал дух. Казалось, от его рёва дрожит земля под ногами. — Может, собой пожертвуешь, ради убийц рода?

— Зачем такие сложности. — Я снова прикоснулся к надписи и начал вливать в неё энергию. — Жертвы — это не по моей части.

— Как…

Договорить призрак Иванова не успел. Надпись слилась в одно светящееся кольцо. Коротко вспыхнула и втянула в свой центр духа, опутав его коконом из магических линий.

Я осмотрел получившийся натюрморт. Чего-то явно не хватало, но никак не мог сообразить чего именно.

* * *

Маркиз Норманби нашёл султана в саду. Грузный мужчина возлежал на шезлонге в тени дерева и задумчиво ел виноград. Он отщипывал по одной ягодке с грозди и медленно забрасывал её в рот.

— Моё почтение, султан Ибрагим. — Вежливо поклонившись, поздоровался англичанин. В таком положении он оставался секунд двадцать, пока не услышал ответное обращение.

— Что привело в мой сад дорогого гостя? — Слегка насмешливо ответил султан.

Маркиз ничем не выдал своей неприязни к жирному турку, по непонятной причине восседающему на троне.

— Печальные известия, полученные мной из России, заставили мои стопы направиться в столь уютный сад, чтобы поделиться ими с Великим султаном.

— Да что ты говоришь? И чем делиться будешь? Стопами или известиями? Если уж начал говорить на нашем языке, то учись строить правильно предложения. — Лицо султана расплылось в самодовольной улыбке. Он тоже недолюбливал англичан. Не конкретно маркиза, а всю нацию в целом. Но, пока они были полезны, приходилось их терпеть.

— Султан, дело серьёзное. Но если ты желаешь шутить дальше, то я готов. — Норманби вопросительно посмотрел на турка.

— Говори. Что у тебя там случилось в России? — Султан перестал улыбаться. Радости в его глазах и раньше не было, но теперь они стали жёсткими, пронзительными, словно сверлящими гостя.

— Русский император нарушил вашу договорённость. Его дочь крестилась и теперь не сможет стать женой правоверного, то есть вашего сына.

— Глупости. Перейдёт в нашу веру. Это не возбраняется никакими обычаями. — С видимым легкомыслием отмахнулся султан от новости, но его глаза продолжали цепко следить за англичанином.

Ибрагим знал, что его гость тоже прекрасно осведомлён о возможности перехода из одной веры в другую, значит, есть что-то ещё.

— В этот раз со сменой веры могут возникнуть проблемы. — Подтвердил англичанин догадку султана. — Её крёстным отцом стал святой Лука Огнетворец Крымский.

— Лука? Это который пожёг ваше новейшее пороховое оружие, когда вы решили захватить Крым? — Весело рассмеялся султан. — Так он мёртв уже лет двести. Или я ошибаюсь, и появился другой Лука?

— Нет. Лука тот самый. Он явился в виде духа, когда дочь императора пришла в часовню, где хранились его мощи. Лука предложил Татьяне креститься, и она согласилась. Дух открыл источник прямо на вершине горы. Недалеко от часовни. В водах этого источника и произошло крещение. — Подробно объяснил маркиз.

— Тебе пора перестать употреблять опиум, мой друг? Тогда столь странные видения перестанут посещать тебя. — Улыбаясь лицом, но не глазами, предложил султан.

— Я не употребляю наркотики. — Сдержанно ответил англичанин. — Это не мои видения, а донесение разведки. О чудесном крещении слухи поползли по всему Симферополю. К часовне с источником потянулись страждущие исцеления простолюдины. Уже есть факты избавления от болезней после омовения в нём. Не сегодня завтра появятся публикации в газетах. Император решил выставить факт крещения своей дочери напоказ.

— Аллах лучше знает. — Ответил принятой в исламе фразой султан. — От меня ты, чего хочешь услышать?

— То, что пути господни неисповедимы, я согласен. — Перевёл на христианский манер англичанин. — Что вы собираетесь предпринять, в ответ на нанесённое вам оскорбление? Может настало время испробовать в деле войска, которые мы для вас готовили все эти годы?

— Это не тебе решать. — Одёрнул его султан. — Оставь нас.

Султан пренебрежительно махнул рукой, словно отгонял назойливую муху. Затем взял очередную виноградину и кинул к себе в рот. Его цепкий взгляд продолжал следить за смирено удаляющимся англичанином. Тот хорошо держал себя в руках, но взгляд опытного царедворца заметил скованность в движениях англичанина. Маркиз старательно подавлял кипящую в нём злость.

Ибрагим усмехнулся уголками губ. Игра англичан была понятна и читалась словно открытая книга. Они хотели чужими руками загрести чужое добро. Гибнуть будут подданные султана, а основную прибыль получат англичане. Так всегда было. Вряд ли что-то изменилось за прошедшие века.

Короткий взмах руки и перед султаном появился слуга.

— Визиря и министра обороны ко мне в кабинет. — Коротко бросил Ибрагим, легко поднимаясь с ложа.

Под слоями жира скрывалось крепкое тренированное тело мужчины в самом расцвете сил. За здоровьем главного человека в государстве следили самые лучшие целители. К сожалению, на востоке успешный мужчина — это толстый мужчина. Стройный султан не будет пользоваться уважением среди подданных. И пока никак этот предрассудок преодолеть не удавалось. Население Турции в основной массе оставалось неграмотным, и внедрять новые взгляды на жизнь было чрезвычайно трудно.

Неспешной походкой султан дошёл до своего кабинета. В приёмной его уже дожидались вызванные придворные.

— Проходите. — По-простому пригласил всех Ибрагим. — Мне нужно знать ваше мнение о предстоящей войне.

Глава 20

Надпись и сеть, удерживающая духа, светились как настоящий артефакт. Самого Иванова за сплетением нитей видно не было. Понаблюдав за ловушкой ещё немного, я внезапно сообразил, что разговаривал с духом, как обычно. Ртом. Выдыхая воздух. Значит, дышал, но зрение не переключилось обратно. Я и сейчас дышал.

Специально сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Обычное зрение вернулось без всякого перехода. Организм учится, и учится быстро. Словно понимает, что от него требуется и старается предоставить доступ к нужной возможности, избегая стрессового состояния. Такими темпами я скоро начну переключать зрение одним волевым усилием.

В обычном зрении, притом, что оно ночное, на серой стене выделялись ровные канавки надписи, сделанные мной. Свечения не видно. Значит, это не артефакт, а конструкт. Причём созданный лично мной и незнамо как.

Боюсь, при солнечном свете надпись станет заметнее. Но чем-то замазать руны я побоялся. Непонятно, как поведёт себя в таком случае ловушка.