Служанка царского лекаря - Дия Семина

— Не деньгу, а золотой. Я всё видел, как её хотели в бордель купить, но мужик какой-то северный, да знатный спас нашу девку. Золотой кинул. А я сегодня её встретил на площади и расспросил по-доброму. Лекарь это, и не простой, а царский. И Дуня наша теперь во дворце будет служить служанкой. Там ей новые документы на раз-два выправят.

— Врёшь! Не может этой гадине так везти! — прошипела Василиса.

— Это правда, отец? Ты её продал за золотой? При людях?

— Не продал, а покрыл убытки! Мы её содержали, кормили, поили, имею право восполнить затраты, — разговор взвинтился на высокие ноты, напряжение в гостиной такое, что фарфоровый чайник позвякивает крышечкой от страха, были бы ноги, отбежал подальше, не бить бы битым…

— Дурья твоя голова. Запрет у нас в царстве на торговлю людьми! Ещё бы рубль — два, а золотой — это ж уже настоящая цена, по такой раньше крепостных продавали. Сейчас на нас этот лекарь проезжий шепнёт и пойдёшь на каторгу, следом за мужем своей покойной сестры. Тьфу, дурень! Угораздило меня замуж за дурака выйти.

— Да, Дунька так и сказала, что лекарь обещался это дело так просто не оставить, за змею и за продажу нам добра-то не светит.

Савелий подлил масла в пламя и отступил, позволяя маменьке как следует замахнуться на мужа. Но тот тоже за тридцать лет выучил все повадки жены, увернулся, но неуклюже, зацепил скатерть и смахнул-таки весь чайный сервиз на пол.

Звон заставил всех замереть, впервые посуда разбилась и не к счастью.

— Маменька, так она же каторжанка, какой ей дворец? Этот лекарь-то не знает поди, кого пригрел и на службу взял. Вы бы письмецо отправили кому следует в столицу, да и документики приложить. Дуньке быстро укажут на своё место, подле корыта свиного, пусть свиней пасёт, выше ей и не подняться. А со змеёй, это я ей ещё милость сделала, — проворчала добросердечная Василиса Васильевна, развернулась и ушла к себе страдать.

— Мать, а дочь-то дело говорит, напишем письмецо стряпчему, отправим, и он быстро доведёт до знающих людей. И лекарь этот, если он и впрямь лекарь, уже не посмеет на нас бочку катить.

— Вот и пиши прямо сейчас, а золотой на стол, быстро! Зажал деньгу, сидит тут, чаи распивает. И вот ещё, надо к свахе послать, и отдадим нашу Васю замуж за Гаврилу Нилова, немолод, и не красавец, но Савелий прав — богат! Лучшей партии нам уже не найти, зато и на приданом сэкономим.

Варианты Василисы

Глава 5

Волчья песня

Эйнар успел отъехать довольно далеко от небольшого провинциального городка. Настолько далеко, что возвращаться было бы великой глупостью, ведь его с нетерпением ждут в столице.

Лишний раз и останавливаться нет возможности, каждая минута на счету, но зато есть время основательно подумать о непростой рецептуре нового лекарства. Тайные ингредиенты удалось собрать на севере, но состав и дозировку нужно не просто продумать, но и опробовать. Одна беда, времени нет совершенно, состояние царя внушает немалые опасения. Да ладно бы сетовать на нехватку времени, в голове теперь тесно от иных мыслей, из-за которых нет-нет, да возникает желание развернуть коня. Вот прям рука дёргается, кабы не следил, то и не заметил бы, дорога-то одинаковая, что назад, что вперёд. Да только впереди — не самая простая служба, а позади…

А позади осталась Лиса, и покоя не даёт опытному лекарю, как малец, ей-богу, стоит забыться хоть на миг, и перед глазами возникает образ рыжей девицы.

— Дёрнуло меня выбрать именно в эту харчевню на обед! Была же мысль, объехать город кругом, быстро перекусить на тракте и снова в путь. Так нет, пироги там, видите ли, отменные, и девушек на улице продают, паршивцы. А я и рад вляпаться в очередную историю! Тфу…

В очередной раз проворчал сам на себя, да так сурово, что конь решил прибавить шагу, чтобы не злить сердитого хозяина ещё больше.

Сколько таких обездоленных, несчастных, болезных он встречал на своём веку? Сотни, тысячи.

Первое время душа болела за всех, потом только за самых беспомощных, а со временем и опытом появилось убеждение, что на всё воля Бога. А лекарь лишь инструмент всевышнего, лечить — да, а улучшать жизнь, особенно взрослой, довольно бойкой девицы — это уже вне его лекарской миссии. Будь она ребёнком…

И тут же сам себя перебил:

— Даже имени не спросил у Лисички.

Неприятно замечать, что размышления идут не сплошным потоком, а раздваиваются, словно русло реки в непростой дельте. Разум успокаивает, что девушка сильная, и он ей оставил денег, лекарство и дал верные наставления.

А сердце упрекает, что не забрал с собой, бросил на произвол судьбы, а судьба с ней не церемонится и не щадит, если вспомнить непростые обстоятельства первой встречи.

— Мне в этой ситуации не хватало только влюбиться в последнюю нищенку, совсем рехнулся! Мало ли красивых. Эта не самая лучшая, знавал и краше…

Ещё раз проворчал и сам себе запретил даже думать о рыжей Лисичке…

К вечеру на дороге заметно прибавилось всадников, телег и карет. Столица близко, теперь уже не расслабишься, конь устал, наездник и вовсе еле в седле держится. Бодрят только крики неугомонных ямщиков на казённой службе, уж эти горазды сутками без устали мчаться, поднимая пыль, и выкрикивать в зависимости от ситуации: «Поберегись!» или «Пшли, родимые!».

Пару раз пришлось уворачиваться от бойких хамов.

«Дороги не самое безопасное место, особенно для одиноких и ярких девиц!» — промелькнул в сознании очередной упрёк, но его тут же сменили мысли о предстоящем поиске ночлега. При такой загруженности найти приличное место оказалось невозможным. Ночь коротать пришлось на сеновале огромной харчевни, все комнаты заняты, люди даже на полу трапезной на ночлег устраиваются.

Давно такого стечения народа не случалось, ярмарочные недели или просто так оно теперь многолюдно в столице?

И снова подкралась неприятная мысль, словно щипнула за нерв, заставляя волноваться о том, как через несколько дней Лисичка остановится здесь на ночлег, и где ей спать одной без охраны? На сеновале мужиков полно, в трапезной тоже небезопасно.

А другая мысль и того больнее ужалила: «Она ж потеряна навсегда, доберётся до столицы, а там