Михаил Тухачевский. Портрет на фоне эпохи - Юлия Зораховна Кантор

Кризис в польском истеблишменте привел к уходу в отставку правительства Грабского, и 24 июля начало работу новое коалиционное Правительство национальной обороны под руководством В. Витоса. Оно, как и предыдущее, поставило главной целью остановить наступление Красной армии и подписать мирный договор на выгодных для Польши условиях, предполагающих сохранение ее сильно расширившихся, как уже упоминалось, к 1920 году границ. Единственная партия, оппонировавшая курсу правительства, – Коммунистическая рабочая партия Польши. Одновременно с критикой прежнего правительства пропорционально победам РККА усилилась и критика главного командования Войска польского и, соответственно, самого главы государства – Пилсудского. В связи с этим начальником Генерального штаба под давлением Антанты был назначен генерал Т. Розвадовский, который только что вернулся из Спа. Розвадовский являлся креатурой маршала Франции Ф. Фоша68, председателя Военного совета Антанты. Таким образом, еще более усилилась позиция постоянной военной миссии Антанты, которую в должности советника главнокомандующего Войском польским возглавлял генерал М. Вейган, начальник штаба Фоша69.

Отношение к Фошу в российских правительственных кругах было резко негативным – и как к военному главе Антанты, и как к протагонисту Версальских соглашений, не признаваемых большевиками. Именно он на Версальской конференции 1919 года потребовал усиления Польши в противовес Советской России. И об этом в Советской России помнили.

Эхо наступления войск Тухачевского мгновенно донеслось до Германии: Клара Цеткин накануне Варшавского сражения выступила в рейхстаге с требованием осуществить поворот в германской внешней политике для заключения оборонительного и наступательного союза с Советской Россией.

Советская делегация во главе с членом Политбюро ЦК РКП(б) Л.Б. Каменевым на переговорах в Лондоне (где речь шла о предоставлении Антантой оружия Польше) отказалась принять предложение о кратковременном перемирии и представила западным державам условия, на которых Советская Россия могла бы заключить мирный договор с Польшей. Важнейшие из них: восточная граница Польши должна проходить по линии Керзона, численный состав польских вооруженных сил должен быть сокращен до 50 тыс. солдат действительной службы и 10 тыс. кадрового запаса. От польской стороны требовали взять на себя обязательства передать российской стороне все склады с оружием, запретить производство оружия и боеприпасов, создать вооруженную народную милицию, разрешить свободный транзит через польскую территорию российских эшелонов, передать России железнодорожную линию Волковыск – Белосток – Граево, осуществить за свой счет восстановление городов, разрушенных польскими войсками, согласиться на возврат захваченного имущества и т. п.70 По сути, РСФСР возлагала на Польшу обязательства, идентичные версальским в отношении Германии. Это был своего рода «наш ответ Фошу», как уже упоминалось, «продавившему» в Версале усиление Польши против России. Британские МИД и палата общин поддержали эти требования, к явному неудовольствию польской стороны.

24 июля командующий Юго-Западным фронтом Егоров направил в войска директиву, которая полностью противоречила ранее выработанной Каменевым и Тухачевским концепции, предполагавшей концентрацию всех сил на польском театре военных действий. Войскам Юго-Западного фронта теперь предстояло нанести удар в направлении, противоположном тому, в котором наступали армии Тухачевского. В результате этого между Западным и Юго-Западным фронтами возникала брешь, что давало свободу маневра польским войскам. В сложившейся ситуации они могли действовать по внутренним линиям, поочередно нанося удары частям Западного и Юго-Западного фронтов. Тухачевский не был проинформирован об изменении концепции боевых действий Юго-Западного фронта71.

Пилсудский и Вейган провели перегруппировку сил, влив в них, кроме того, свежие части, – и сопротивление польских войск начало усиливаться, тем более что красные войска уже выдыхались на марше, пройдя за три недели около 500 км. Тухачевский три года спустя после войны констатировал: «Обстановка сложилась крайне неблагоприятно для Западного фронта. Выходя на подступы к Висле, он был предоставлен своим собственным силам, в то время как против него были сосредоточены силы всей польской армии… В общем, стратегическое положение можно оценить следующими словами: поляки совершали смелую правильную перегруппировку, рискнули галицийским направлением и сосредоточили все свои силы против… Западного фронта ко времени решающего столкновения. Наши силы к этому… моменту оказались раздробленными и глядящими по разным направлениям»72.

На заседании Польбюро 25 июля Мархлевскому поручили подготовить проект манифеста Польревкома, С. Пилявскому – проект декрета о ревтрибунале, Прухняку – информировать КРПП через Ревель о состоянии дел. Польбюро, для информации и связи со страной, для создания милиции, ВОХР и польской Красной армии, просило выделить 1 млрд рублей. В письме ЦК КРПП, датированном 29 июля, Польбюро сообщало о предпринимаемых мерах по советизации Польши, но продуктивного диалога с руководством КРПП в стране ему не удалось наладить73.

Продвигаясь вперед, войска Западного фронта 27 июля заняли Осовец, 29 июля – Белосток и Ломжу и продолжали наступление. 1 августа в Барановичи прибыла польская делегация. Она имела полномочия только на ведение переговоров о перемирии. Советская сторона предложила ей запросить полномочия на переговоры о мире, но делегация 2 августа отбыла в Варшаву74. Председатель Реввоенсовета Республики Л.Д. Троцкий обратился к войскам: «Герои! Вы нанесли атаковавшей нас белой Польше сокрушающий удар. Тем не менее преступное и легкомысленное польское правительство не хочет мира… Польское правительство уклоняется от мирных переговоров… Его делегаты не являются к сроку, а если являются, то без полномочий. Варшавская радиостанция не принимает наших ответов, или польское правительство притворяется, что не видало их, даже тогда, когда есть расписки варшавской радиостанции. Сейчас, как и в первый день войны, мы хотим мира… Красные войска, вперед! Герои, на Варшаву! Да здравствует победа! Да здравствует независимая и братская Польша!»75

Л.Д. Троцкий обходит строй войск, выстроенных на Театральной площади у Александровского пассажа перед отправкой на Польский фронт. Май 1920.

[РГАСПИ]

Местом пребывания Польбюро (и Польревкома соответственно) был избран г. Белосток. В телеграмме Дзержинского от 30 июля сообщалось: «Манифест и извещение [об] образовании Польревкома отпечатаны с числом тридцатого [июля], город Белосток. Завтра будут опубликованы. Сегодня выезжаем [в] Гродно, завтра, послезавтра [в] Белосток… Кон прибыл»76. При РВС фронтов и армий создавались отделы ревкомов и назначались уполномоченные Польбюро в политотделы армий77. На местах учреждались уездные и волостные ревкомы. Большевистское руководство не скупилось – выделило для организации ревкомов и советской власти 1 млрд рублей78.

«Необходимо принять все меры к распространению в Польше Манифеста Польского Ревкома самым широким образом, использовать для этого нашу авиацию»79, – настаивал Ленин. Манифест о создании Временного революционного комитета Польши, датированный 30 июля, был опубликован в Белостоке и