Дух Древнего - Александр Четвертнов
Я ругался и плевался, но учил новое. Гордыня — грех. Она не должна застилать глаза. Только тогда можно познать мир и себя. Развить свои возможности. Я отринул гордыню и учился, а раскрытие правды отложил на потом. Историю пишет победитель. Значит мне сначала надо победить.
Потому я слушал Светлову Викторию, единственную отраду глаз моих на этих уроках, когда уши хотели свернуться и не слышать, и отвечал ей по учебнику и конспектам. Единственное, что я себе позволял — вставлять комментарии, о том, что логично, а что нет. Добавлял нюансы, которые имели под собой реальное подтверждение. Называл точные места и связанные с ними события.
Я не касался мира магии и Богов с Титанами. Речь пока шла только о народах и государствах.
А ещё, я не лез к ней со своим вниманием. Общался ровно, иногда переходя на ты (чтобы не расслаблялась). Но после пар, когда она косилась на меня и ждала, что я вот-вот подойду и пристану с ухаживаниями, я прощался и уходил в сарай.
Рутина и сосредоточенность на магии забирали моё возбуждение. Как рукой снимали влечение к преподавательнице. Её время ещё настанет, а пока, я садился на стул около сарая и до поздней ночи сидел без движения. Ел приносимую Тихоном еду и сидел.
Стоев выполнил задание, заказал речные камни и морские булыжники. Много камней. Целый грузовик. Каждый день я пригонял несколько тачек булыжников и заряжал их магией. Выводил эфиром и духом на них невидимые руны и заряжал стихиями.
Камней было много. Моих резервов не хватало. Поэтому я целыми днями сидел на стуле и медитировал. Раскрывал свою ауру, свой дух навстречу воздуху богов и перегонял энергию в камни.
Потом я до глубокой ночи разносил эти камни по парку Академии. Разбрасывал их вдоль дорожек, под деревья и кусты. Закладывал около зданий. Размещал в таких местах где никто не заметит небольших изменений ландшафта.
За пять дней я создал артефактную сеть в парке и собирался…
— Граф, а что Вы делаете? — раздался голос Марии.
Девушка шла от деревьев и виляла юбкой. Она нагибалась на ходу, срывала пушистые травинки и фиолетовые цветы безвременника. Добавляла к ним гомфрену и гелениум. Складывала все цветы в букет и помахивала им.
— Работаю, — буркнул я, чувствуя, как она прошлась по камням, которые только что заряжал.
— Работаете? — остановилась рядом со мной девушка, во все глаза осматривая тот же сарай, что и пять дней назад.
— Только что работал, а теперь отдыхаю, — протянул я, закрывая глаза и раскрываясь эфиру.
— А можно я отдохну с Вами? — пролепетала девушка, — только найду, куда сесть. В сарае есть ещё стулья?
— Есть, — я приоткрыл один глаз и посмотрел на неё, — но их загадили крысы, я этот отмывал несколько часов.
Маша отдёрнула руку от двери, и отшагнула от неё ко мне.
— Вы же избавитесь от них? — спросила она, а её глаза напомнили мне щенка, который выпрашивает косточку.
— Непременно, — улыбнулся я, снова закрывая глаза.
— Граф, а Вы присмотрели себе партию? — по шелесту платья и звуку голоса я понял, что она обошла меня и встала с другой стороны. — Положили на кого-нибудь глаз? Можете мне сказать, я не разболтаю. Честно.
Я не успел ответить, как она продолжила:
— А если нет, то скажите, какой должна быть Ваша избранница, — Маша часто-часто задышала, наверное, задыхалась от собственной наглости и смелости. — Какими качествами обладать? Для Вас важна красота?
— Мария, можете не переживать, — улыбнулся я, не открывая глаз, — я только что активировал заклинание против крыс, и минут через пять их не будет в сарае. Они все побегут наружу.
Ответом мне стал только девичий писк и шуршание платья в траве.
Отлично. Можно сосредоточиться…
От мыслей меня отвлекло чужое внимание. Кто-то затаился в кустах и во все глаза наблюдал за мной.
Повернул свой дух в ту сторону. Заклинание живых ветвей сорвалось с пальцев. Пролетело десяток метров и деревья ожили. Их ветви хлестнули зрителей по задницам и спинам.
— Ой!
— Ай!
— Уй!
Из кустов выскочили Жорины кабанчики и, хватаясь за жопки, побежали по краю поляны. Они несколько раз споткнулись о камни. Упали. Перекатившись по траве, вскочили на ноги и добежали до дорожки в сторону корпуса факультета.
Они исчезли, а я, выполнив ежедневный ритуал порки, продолжил медитировать.
Жорик каждый день подсылал лакеев наблюдать за мной. Позавчера они, даже, пытались пролезть в сарай.
Пролезли, чего таить, я специально дверь не закрывал. Пролезли и включили фонарики, а там, прямо у двери стояло чучело снежного человека.
Обычное чучело. Я, даже магией его не обрабатывал. Честно. Ладно, самую малость. Не сильно. Капельку.
Кабанчики и снежный человек встретились, и утром мне пришлось выдёргивать из пола подсохшие доски, и просить Тихона заказать новые. Магия магией, но знать, что ходишь по бывшему туалету не особо приятно.
Сила мерно текла по каналам. Заполняла резервы. Перераспределялась в камни. Сегодня я закончу делать артефактную сеть, а завтра, создам опорные, так сказать реперные булыжники, которые лягут в её центре. Завтра, в шестой день, я очищу сарай…
Ночь, как всегда стремительно, пришла на смену дню. Только я пришёл и принялся за работу, как пора уходить.
Встал со стула. Взялся за спинку, чтобы убрать его в сарай, как сзади вновь послышались шаги.
— Эй, отщепенец! — раздался знакомый голос.
Оторвал стул от земли и спокойно убрал его в сарай. Закрыл дверь.
— Ты чего, оглох⁈ — голос не приближался, звучал с того же, метрах в пяти от меня, места.
Навесил новый замок. Провернул ключ и только тогда повернулся
Осокин картинно расставил ноги на ширине плеч и стоял, засунув руки в карманы брюк. Сумерки не могли скрыть, как он сморщил свой нос. За его спиной, в паре шагов, маячила массивная фигура.
Накинул на себя заклинание сумеречного зрения. Ощутил, как резерв просел почти полностью (дюже дорогое заклинание для меня). И разглядел похожего на княжича парня.
На узком лице торчал тот же нос. Тянулась такая же линия губ. Выступал вперёд одинаковый подбородок.
— Говорят, ты нашёл себе занятие по статусу? — княжич скривил тонкие губы в презрительной усмешке. — Хлам собираешь, мусор убираешь? Как символично. Тебе идеально подходит ничтожество.
Я молчал и смотрел
