Магазин отрубленных пальцев. Владивостокские мятежи 1905-1907 годов - Владимир Виленович Шигин
3. Против толпы или отдельных лиц, не выполнившим после троекратного повторения властями или начальниками команд приказаний немедленно прекратить беспорядки и разойтись, будут употреблены сила и оружие.
4. Все подговорщики и подстрекатели к учинению беспорядков, а равно к неповиновению нижних чинов своему начальству и нарушению обязанностей военной службы подлежат военному суду для определения виновным наказаний по военному времени.
Настоящее обязательное постановление вступает в силу в г. Хабаровске со дня объявления в „Приморских ведомостях“, а в остальных пунктах округа со дня получения на месте такового и действительно на все время объявленного в крае военного положения. К сему считаю необходимым пояснить, что настоящее постановление служит лишь дополнением объявления наместника его императорского величества на Дальнем Востоке от 5 февраля 1904 г., оставшегося в силе и впредь. В заключение выражаю надежду, что население Приморского края воздержится от участия в уличных беспорядках, во избежание всяких случайностей будет расходиться по первому требованию властен“.
* * *
Издание этого приказа вызвало настоящую панику, как среди революционеров, так и среди рядовых мятежников. Всем стало очевидно, что шутки кончились, и мятеж будет подавлен в самое ближайшее время, причем подавлен решительно и беспощадно. Одно дело митинговать и стрелять в спину безоружных генералов и совсем другое принять бой с закаленными боевыми соединениями Маньчжурской армии! Удивительно, но фактически для подавления мятежа хватило лишь одного решительного приказа! Еще не прозвучал ни один выстрел, еще не было произведено ни одного ареста, а битва за Владивосток была уже выиграна! После его прочтения руководители мятежа начали потихоньку исчезать. Кто-то возвращался на корабли и в части, чтобы затаиться и отсидеться до лучших времен, кто-то почел за лучшее, не рисковать, и вообще скрыться из города, решив, что лучше числиться в дезертирах, чем в покойниках. Что касается т. н. исполнительного комитета во главе со В. Шпером, то тот самоликвидировался и разбежался в числе первых, бросив свою „паству“ на произвол судьбы. Сам В. Шпер бежал в Японию. Туда же рванул и уже известный нам врач-эсер Ланковский со своим другом эсером – инженером Петровским. Любопытно, что все они бежали еще до того, как к городу подошли верные правительству войска. Предусмотрительные и грамотные были ребята!
… А во Владивосток уже входили закаленные в боях казачьи части героя минувшей войны генерала П. И. Мищенко. Забавно, что в тот же день, местные либералы и „общественные деятели“ меньшевистского толка выступили в печати и на собраниях о том, что Мищенко боевой генерал и честный человек и непременно заслужит любовь гарнизона и граждан.
Находясь еще на станции Надеждинской генерал Мищенко отправил обращение к гарнизону крепости, в котором указал, что цель его следования во Владивосток не репрессии, а желание отправить морским путем на родину казаков его отряда ввиду сильной загруженности железнодорожного пути. 23 января с передового форта крепости, расположенного в 16 верстах от города, поступил в комитет нижних чинов запрос, пропускать ли Мищенко, на что последовал ответ: „Пропускать“. 26 января прибыл первый эшелон казаков Мищенко. Тотчас же был издан приказ о введении военного положения и о запрещении выходить на улицу после 8 часов вечера. Все революционные организации немедленно, как по мановению волшебной палочки, прекратили свое существование.
Со вступлением генерала Мищенко во Владивосток была создана военноследственная комиссия „для расследования беспорядков, произведенных матросами и воинскими частями 10 и 11 января во Владивостоке“. 29 января в эту следственную комиссию поступило уже отношение генерала Мищенко, в котором он сообщает, что, рассмотрев прилагаемую переписку на 223 листах о выступлении матросов Сибирского флотского экипажа, в целях воспрепятствования ими увозу из экипажа полковником 29-го полка Предко винтовок, участии их в митингах 10 января и намерении силою „исторгнуть“ от коменданта крепости согласие на освобождение арестованных, а также и об участии их в обстреле пулеметной прислуги, в результате чего были убиты 2 офицера к 4 нижних чина, он, генерал Мищенко, предлагает комиссии произвести… предварительное следствие по поводу вышеупомянутых событий». Наиболее активно участвовавшая в беспорядках команда крейсера «Жемчуг» была разоружена и списана на берег.
Любопытно, что вскоре после январского мятежа 1906 года портовое судно «Усердный», ломая лед для прохода крейсера «Жемчуг» на рейде Владивостока, ударило его в нос и повредило форштевень и два листа обшивки. Крейсер, только что выведенный из дока, пришлось опять ставить на ремонт, который обошелся казне в 1400 рублей. Расследование пришло к выводу, что машина сама включилась на передний ход, хотя команда была подана на задний. Ходили разговоры, что полиция и жандармерия, якобы, подозревали, что все это дело рук революционизированной команды «Усердного», которая, таким образом, наказала «изменивший делу революции крейсер». Однако все это были лишь городские слухи.
К концу января весь наличный состав Сибирского флотского экипажа и большинство команд военных судов в количестве 1200 человек, кроме части оставленных под арестом во Владивостоке и скрывшихся, были перевезены эшелонами в Спасск и размещены в нескольких казармах на положении арестованных. Из общего числа переведенных в Спасск матросов были выделены 60 человек, как наиболее неблагонадежных, и заключены на гауптвахту. В Спасск так же перевезли 480 артиллеристов с разных Владивостокских фортов и батарей. Несмотря на самый бдительный надзор, совершались побеги. Общее число бежавших дошло до 100 человек, что говорит о не слишком серьезной охране арестованных.
В апреле 1907 года состоялся военный суд над всеми участниками вооруженного мятежа во Владивостоке. Всего к суду было привлечено более двух тысяч человек. В результате судебного разбирательства 85 человек приговорены к смертной казни. Однако, как это почти всегда было в дореволюционной России, казнены из них были всего 29 человек, остальным же высшая мера была заменена на каторгу. Отметим, что к смертной казни были приговорены исключительно те лица, в отношении которых удалось доказать их личное участие в убийствах. Поэтому в основном под эту статью попали артиллеристы, участвовавшие в убийстве генерал-лейтенанта А. Н. Селиванова. Что касается матросов, то из 402 (иногда историки пишут о 404 матросах) преданных суду, только трое были приговорены к смертной казне, замененной потом на 15 лет каторги, остальные же к различным срокам тюремного заключения и каторжных работ. Любопытно, что главный социал – демократ Владивостока журналист