Золото крейсера «Эдинбург» - Владимир Виленович Шигин
Тем временем «Эдинбург», управляясь машинами, медленно шел на восток; вечером 1 мая к нему присоединились 4 тральщика. А рано утром следующего дня появились немецкие эсминцы. Последовала серия схваток, в ходе которых крейсер повредил и вывел из строя эсминец противника, но сам получил торпеду в среднюю часть, которая расколола его почти пополам. Оба эсминца также были тяжело повреждены и вышли из строя. Таким образом, все 3 английских корабля остались без хода, и почти все их вооружение не действовало. 2 эсминца противника могли уничтожить английские корабли, но они, сняв команду со своего поврежденного корабля и затопив его, ушли. Английские эсминцы сумели дать малый ход. Тральщики сняли экипаж крейсера, и он был потоплен торпедой».
Кто виноват?
Гибель "Эдинбурга" вызвала у советских и английских адмиралов поток взаимных упреков. Англичане подчеркивали, что трагедия произошла в так называемой "зоне ответственности советского ВМФ" и, несмотря на это, Северный флот направил на помощь крейсеру всего лишь одну боевую единицу – сторожевик "Рубин". Особенные нарекания вызвал у британских моряков преждевременный уход "Гремящего" и "Сокрушительного" – их 130мм пушки очень пригодились бы в бою с немецкими эсминцами. Раздосадованные англичане утверждали, что наши моряки спешили домой отметить первомайский праздник. Но в действительности, как уже упоминалось, причина крылась в другом: дальность плавания советских миноносцев была вдвое меньше проектной, и покинуть "Эдинбург" их заставила нехватка топлива.
В свою очередь, и наши военачальники обвиняли союзников во всех грехах. Командующий Северным флотом адмирал А.Г. Головко писал в своих мемуарах так: "На крейсере было в исправности все, кроме руля и винтов. Имея солидное вооружение, к тому же защищенный другими кораблями, он мог постоять за себя. Тем не менее, экипаж "Эдинбурга", когда крейсер был поврежден, покинул корабль, перейдя на подошедший к борту миноносец, причем, не взяв ничего – ни личных вещей, ни ящиков с золотыми слитками…" Такая оценка тоже, мягко говоря, несправедлива. Действия экипажа английского крейсера заслуживают наивысшей оценки. Получив тяжелейшие повреждения, потеряв 57 человек убитыми и 23 ранеными, корабль до последнего третьего торпедного попадания сохранял боеспособность и даже уничтожил вражеский эсминец. Что же касается перегрузки золота на подошедшие корабли, то это было невозможно: бомбовый отсек, где оно хранилось, оказался мгновенно затопленным после взрыва самой первой торпеды.
Командующий Северным флотом вице-адмирал Арсений Головко и контр-адмирал Николай Виноградов
Обстоятельствам гибели «Эдинбурга в разное время давались различные оценки. Одни считали сражение за 71-й параллелью славной страницей в истории британского флота. Другие утверждали: потопление немцами «Эдинбурга» явилось следствием грубейших ошибок командования конвоя, а по версии третьих, Бонхэм-Картер умышленно «подставил» флагманский корабль под удар немцев, чтобы столь значительной потерей дискредитировать саму идею союзных конвоев. У нас эта версия впервые прозвучала из уст А.А.Чернова в ежегоднике «Полярный круг» за 1982 год. Вкратце ее суть: контр-адмирал ненавидел Советскую власть… Он отдал «непостижимый для здравого ума» приказ командиру «Эдинбурга» – оставить QP-11 далеко за кормой, этим ослабил конвой, и лишил крейсер прикрытия… После торпедирования «Эдинбурга» подлодкой адмирал ничего не предпринял, чтобы перегрузить золото с крейсера на подошедшие корабли… Упоминаемая версия возникла в разгар идеологического противостояния Запада и Советского Союза. Но, как мне кажется, даже тогда ее невозможно было принять всерьез. Загубить свои корабли назло большевикам? Это что-то из области политического бреда. Так ли уж «непостижим для здравого ума» маневр крейсера, покинувшего строй конвоя? Тому имеется объяснение – при движении крейсера со скоростью конвоя, а это всего 8–9 узлов, он представлял собой уязвимую цель. В подтверждение этих слов: 30 апреля крейсер был дважды атакован подлодками, когда следовал в конвое. К слову, такой же маневр крейсер выполнял еще в составе конвоя PQ-14, и тоже из-за риска оказаться добычей подлодок. Еще можно предположить – поскольку крейсер обладал высокой скоростью, достаточным вооружением, не исключено, что Бонхэм-Картер решил разведать обстановку по курсу конвоя. Ослабил ли адмирал боевое охранение? Не настолько, чтобы в отсутствие крейсера конвой подвергся разгрому. В составе его оставались эсминцы, корветы, корабль противолодочной обороны, минные тральщики. К тому же, в случае нападения на конвой быстроходный «Эдинбург» успевал вернуться. Кстати, в ходе сопровождения транспортов в Арктике военные корабли, случалось, «отрывались» от них и на более значительные расстояния, чем 20–30 миль.
Начнем с того, почему он после торпедирования «Эдинбурга» командир конвоя не распорядился перегрузить золото на подошедшие советские и английские корабли? Была ли вообще возможность на океанской зыби, с борта на борт, из рук в руки передать пять с половиной тонн золотых слитков? Еще в Мурманске, когда крейсер принимал груз, по кораблю объявили аврал, привлекли всех свободных от вахты моряков. Тут же предстояло бы извлечь пять с половиной тонн груза из затопленных, разрушенных нижних помещений аварийного корабля. Сколько сил, времени, людей на это потребовалось бы из команды, полностью занятой борьбой за живучесть, да еще и постоянно ожидающей повторного нападения?!
В оправдание решений контр-адмирала Бонхэма-Картера можно сказать, что положение крейсера было на самом деле критическим, крайне сложной была и оперативно-тактическая обстановка в районе боя. Действия командира Бонхэма-Картера были по возвращении в Англию изучены с членами специальной комиссией и признаны вполне разумными. Крейсер пытались спасти и буксировали, столько, сколько было возможным, а затопили только тогда, когда
