Мятежники крейсера «Память Азова». 1906 год - Владимир Виленович Шигин
Георгий Николаевич Мазуров
…После окончания войны Г. Н. Мазуров являлся членом комиссии для производства теоретического экзамена чинам учебно-артиллерийского отряда Балтийского флота, командовал миноносцем № 102. Затем он был переведен на должность старшего офицера крейсера «Память Азова». Помимо непосредственной служебной деятельности занимался увековечиванием памяти погибших – составлял списки для храма-монумента «Спас-на-водах» в Петербурге.
Российский флот переживал в ту пору нелегкие времена. Трагедия Порт-Артура и особенно Цусимы негативно отразились на моральном состоянии моряков. Морской офицерский корпус России в целом и офицерский состав «Памяти Азова» в частности, находился в подавленном состоянии. Из-за резкого сокращения боевого состава многие офицеры были вынуждены уйти в отставку, так как им просто не на чем было служить. Среди матросов царило разочарование, как в своих начальниках, так и во власти в целом.
На фоне этого в матросскую среду стали проникать всевозможные революционеры. Назревали события, каких еще никогда ранее не было на Балтийском флоте.
Глава третья
Что нам говорят историки
Как и все без исключения революционные события, мятеж на «Памяти Азова» был впоследствии залегендирован. Многие происшедшее на нем было «переосмыслено» в угоду времени и конъюнктуре, вследствие чего истинные герои стали негодяями, а негодяи героями.
Вот как возвышенно описывали начало мятежа на «Памяти Азова» в советское время: «Объявив команде свое решение, штаб поднял над крейсером красный флаг. Раскаты громового „ура“ пронеслись над рейдом. Многие матросы плакали от счастья. Флаг осветили бортовым прожектором, и он переливался в лучах голубоватого света. И когда на заре на горизонте всплыло багровое, будто дымное солнце, оно было почти одного цвета с этим флагом…» Попробуй-ка написать лучше!
Не последнюю роль в этом сыграл наиболее авторитетный в 40-50-х годах ХХ века историк революционного движения в русском флоте генерал-майор С. Найда. Вот как описано С. Найдой восстание на «Памяти Азова» в его главном труде «Революционное движение в царском флоте: „На крейсере „Память Азова“ и минном крейсере „Абрек“ существовали подпольные социал-демократические организации, на других кораблях были представители социал-демократической организации и везде имелись группы революционных матросов. Команды кораблей были однородны как по сроку службы, так и по классовому составу. На крейсере „Память Азова“ из 700 человек команды было только 200 матросов постоянного состава, в том числе часть сверхсрочников, 500 учеников явились переменным составом. Матросы постоянного состава почти все, за исключением некоторых сверхсрочников, были вовлечены в революционное движение. На сверхсрочную службу обычно оставались младшие и старшие унтер-офицеры и боцманы, пришедшие во флот из деревни. Сверхсрочнослужащие пользовались рядом льгот и в материальном отношении были обеспечены удовлетворительно. Это ставило их в привилегированное положение. Наконец, занимая низшие командные должности, они в массе были враждебны революционному движению и являлись опорой реакционного офицерства. На других учебных кораблях состав команд был примерно такой же.
Революционная пропаганда среди кадровой (постоянной) части команд велась еще с 1905 года. Пропаганду среди молодых учеников и новобранцев в 1906 г. вели сами же матросы, а на берегу им оказывали помощь местные партийные организации РСДРП и особенно Ревельская, действовавшая через подпольную вoeнно-партийную организацию крейсера „Память Азова“. В состав организации на корабле „Память Азова“ входили артиллерийский квартирмейстер Лобадин, баталер Гаврилов, гальванер Колодин, минер Осадский, комендоры Кузьмин, Катихин, Болдырев, Ширяев, Пинкевич и др. Признанным руководителем матросов и до, и во время восстания был Лобадин. Всех революционных матросов на корабле объединял подпольный судовой комитет, во главе которого стояли Лобадин и другие большевики.
Нефед Лобадин
Но были на крейсере „Память Азова“ и эсеры, и эсерствующие. Правда, организация эсеров и влияние ее среди команды крейсера были невелики, но эта небольшая группа, получая директивы от эсеровских комитетчиков, толкала матросов па бунт, нарушения дисциплины и преждевременное восстание. Постоянным представителем и связным от Ревельского комитета РСДРП и его военной организации с матросами отряда учебных кораблей был большевик-подпольщик Арсений Коптюх (он же Оскар Минес, Степан Петров, и, он же Рязанов)…“
Уже в 1905 году революционеры попытались вызвать бунт на „Памяти Азова“ своим излюбленным приемом – создать инцидент на почве некачественной пищи. Мичман Николай Крыжановский, офицер крейсера „Память Азова“, в своем описании восстания на корабле упоминает, что в один из дней командир снял пробу с борща, он оказался отличным, но буквально через несколько минут явились представители команды с баками, в которых была несъедобная гадость. Крыжановский рассказывает, что после событий на броненосце „Потемкин“ качество пищи всегда было под особым контролем, и что негласным путем выяснилось, что какую-то химию в борщ подлили члены судового революционного комитета. Но командир крейсера на провокацию отреагировал правильно, матросы были накормлены и инцидент был исчерпан. Заговорщики затаились до лучшего времени.
Под руководством неутомимого Коптюха и его товарищей из Ревельской организации РСДРП в июне и июле 1906 года матросы отряда учебных кораблей устраивали на берегу сходки, митинги и собрания; посещали рабочие митинги и собрания; получали на берегу нелегальную литературу и широко распространяли ее на кораблях. Коптюх, руководя агитационнопропагандистской работой среди матросов, по указанию Ревельского комитета РСДРП готовил восстание на кораблях. Подготовка шла быстрыми темпами. Матросы, руководствуясь указаниями Коптюха, разрабатывали планы захвата кораблей и создали законсперированные боевые дружины, которые должны были сыграть решающую роль в первый момент восстания и быть опорой в дальнейшем.
Рост стихийных одиночных выступлений в этот период являлся показателем растущих в массе матросов возбуждения и недовольства. Это понимали и офицеры. Особенно насторожиться заставил их имевший место в середине июня демонстративный отказ команды крейсера „Память Азова“ от плохого обеда. Чтобы лишить матросов возможности еще раз выступить с протестом по поводу плохой пищи, командир корабля капитан 1 ранга Лозинский разрешил матросам избрать артельщиков, которым и было поручено питание команды. Чтобы „не позорить честь корабля“, командир корабля и офицеры решили сделать вид, что они не придают большого значения столкновению с командой и пытались даже скрыть факт от вышестоящего начальства, но втайне начали зорко следить за матросами, надеясь раскрыть революционную организацию. Однако о выступлении матросов стало все же известно. В № 8 газеты „Мысль“ от 28 июня 1906 г. была помещена заметка, в которой сообщалось, что на корабле произошел бунт и что для наведения порядка прислан батальон Новочеркасского полка.
Командир корабля написал рапорт начальнику учебно-артиллерийского отряда и просил привлечь редактора газеты к ответственности