Магазин отрубленных пальцев. Владивостокские мятежи 1905-1907 годов - Владимир Виленович Шигин
Командование Владивостокского гарнизона наконец-то раскачалось. 3 ноября 1905 года последовал приказ по крепости об увольнении в запас нижних чинов. Так же был отменен прежний порядок вознаграждения нижних чинов за производимые работы и установлен другой, более выгодный солдатам. Вообще данный пункт вызывает определенное удивление. Как оказывается, в царской армии начала ХХ века в отличие от армии советской и постсоветской все физические работы солдат, как оказывается оплачивались по отдельной графе, т. е. помимо основного денежного содержания и т. н. винный денег, солдаты получали и деньги за выполняемые в рамках своей службы физическую работы. Возможно, что расценки здесь были не столь уж большими, но все равно это были реальные деньги. Но и это не все, как оказывается, местное начальство могло без оглядки на высшую власть самостоятельно данные расценки повышать. Что ж, здесь есть над чем задуматься… Помимо всего прочего для оказания помощи пострадавшему во время погромов населению Владивостока были образованы два частных комитета. Независимо от них была учреждена и правительственная комиссия под председательством генерала Алкалаева-Карагеоргия «по приведению в известность потерь и убытков жителей от погрома». Приказом от 3 ноября 1905 года комендант крепости генерал-лейтенант Казбек объявил, что главнокомандующий генерал-адъютант Линевич предоставил ему по отношению к городу Владивостоку, крепости и крепостному району права генерал-губернатора, что это значительно расширило его круг обязанностей и права.
За участие в восстании 22 минера были преданы Приморскому военно-окружному суду. Убытки от массовых погромов и пожаров во Владивостоке 30–31 октября составили 8-10 миллионов рублей, при этом ранено и убито было более 180 человек. Правительственная комиссия возбудила 552 дел. Практические все это были солдаты Владивостокского гарнизона. При этом в числе привлеченных лишь два матроса Сибирского экипажа и двое мастеровых того же экипажа. Учитывая, что в той или иной форме предъявили свои требования более двух тысяч матросов Сибирского флотского экипажа, можно говорить о том, что флот в событиях октября 1905 года во Владивостоке участвовал все же минимально. Владивостокский журналист Н. Матвеев-Амурский об этом времени оставил следующие беспристрастные свидетельства: «Осень ознаменовалась страшным невиданным никогда несчастием. В продолжение двух дней, 30–31 октября, весь город был страшно разгромлен толпами хулиганов. Потери города материальные могли быть выражены цифрою 8-10 миллионов. Сколько во время погрома было человеческих жертв – неизвестно…»
Любопытно, что в октябре 1905 года, несмотря на поражение мятежа, революционеры все же переиграли власти. Дело в том, что, несмотря на тщательное расследование, полиции и жандармерии так и не удалось выйти на конкретных зачинщиков и организаторов мятежа. Что и говорить, конспирация у революционеров была поставлена преотлично! Из официального документа: «Следственной комиссии не удалось выяснить, насколько эти беспорядки были организованны, каков был план, толкнувший толпу на это движение, и насколько этот первоначальный план был выполнен. На существование известной организации движения указывают такие факты, как одновременный с беспорядками в городе разгром офицерских помещений в минной роте, расположенной по ту сторону бухты в местности „Чуркин“ и убийство в тот же день на военном транспорте „Тобол“ командира судна и его случайных гостей двумя матросами транспорта, а равно и стрельба на том же транспорте в приехавшего тотчас же с другого военного судна для расследования этого события офицера. Опьянение толпы и то обстоятельство, что к нижним чинам примкнули с самого начала беспорядков подонки городского населения, оказались двумя могучими и, быть может, доминирующими факторами, приведшими к таким последствиям беспорядков, о которых, быть может, не думали и которых не предусмотрели организаторы этого движения».
Впрочем, возникает вопрос, а пытались ли вообще кого-то искать? Учитывая влияние на командование гарнизона весьма таинственной группы присяжного поверенного Зверева (врач Кудржинский, политический ссыльный Оржих и бывший студент Ушаков), можно предположить, что именно к ним и тянулись все нити заговора, и именно с ними на каких-то неизвестных нам условиях и договаривалась официальная власть. Возможно, что взамен определенной помощи в успокоении солдат и матросов Звереву с его подельниками была дана гарантия личной безопасности.
К тому же генерал-лейтенант Г. Н. Казбек был в достаточной мере либерален, как вообще может быть либерален строевой генерал. В целом октябрьский мятеж он утихомирил без применения вооружённой силы, причем сам выходил к восставшим, обещая удовлетворить заявленные ими требования, и свое слово сдержал. Действия Г. Н. Казбека были, однако, негативно оценены вышестоящими властями. По представлению следственной комиссии от 16 декабря 1905 года Н. П. Линевич дал согласие на привлечение его к уголовной ответственности, по обвинению в бездействии власти; по утверждению Максима Горького, на доклад Г. Н. Казбека о бескровном прекращении восстания Николай Второй, якобы, написал: «В народ всегда надо стрелять, генерал!» Но в данное утверждение «буревестника пролетарской революции» я не слишком верю. Как бы то ни было, но вскоре, не оправдавший доверия, генерал-лейтенант Г. Н. Казбек был заменен генерал-лейтенантом А. Н. Селивановым, который был настроен куда более решительно и бескомпромиссно.
Глава вторая
Битва за город
Несмотря на то, что в начале ноября 1905 года властям удалось относительно быстро навести порядок во Владивостоке, основные причины его породившие, не были устранены. Несмотря на старания генерал-лейтенанта Г. К. Казбека и отправку значительной части солдат на Запад, их место сразу же заняли возвращающиеся через Владивосток из японского плена участники обороны Порт-Артура и мученики Цусимы Практически каждый день из Японии пребывали новые и новые суда с бывшим пленными. Эта категория солдат и матросов являлись намного более сплоченной, чем солдаты Маньчжурской армии. Все артурцы и цусимцы (и не без оснований) считали себя героями, были озлоблены на правительство за все сразу: и за кровопролитную оборону Порт-Артура и трагедию Цусимы, за капитуляцию перед японцами, и за плен у тех же японцев. Теперь же, получив денежные выплаты за все месяцы войны и плена, эта масса людей пребывала в безделье, в ожидании отправки домой, но отправка все откладывалась на неопределенное время. В связи с этим раздражение нижних
