Драмы - Гуго фон Гофмансталь

У клавикорда стараются заставить Чезарино играть. Марфиза более других уговаривает его, кокетничая. Один из музыкантов предлагает ему свою скрипку. Салаино стоит в стороне.

Виттория (немного обернувшись в их сторону, барону).

Взгляни, как необузданным огнем

Своих речей он озаряет их!

Антонио, он – сын твой. Ты доволен?

Оборачиваясь влево.

Нет, Маласпина, прав аббат.

Играет мой брат уже неизмеримо лучше,

Чем я, хотя моложе он меня

На десять лет.

( Барону.)

Ты видишь, здесь никто

Не знает лет моих.

Барон.

Но разве ты

Стареешь?

Виттория (улыбаясь).

На огромной лжи плыву я,

Как на быке своем плыла Европа:

Сестра я сыну своему, виденье,

Сплетенное с действительностью скрытой…

Справа идет старик, которого ведут Редегонда и старая служанка, за ними Лоренцо и немецкий граф. Барон отходит несколько в сторону, направо к авансцене, Лоренцо присоединяется к нему. Виттория подходит к композитору, Редегонда разговаривает с нею. Граф принимает участие в их беседе.

Лоренцо (барону).

Теперь ты знаешь, что меня сразило,

Когда ты табакерку подарил.

Я знаю, кровь не стынет у других

От изумленья и тревоги тайной.

Стыдился бы я слабости своей,

Когда б не знал, что пред лицом судьбы

Свободен я от трусости позорной.

Барон молчит в замешательстве.

Лоренцо (поясняя).

Узнал я только утром: Чезарино

По матери лишь брат моей жены,

Не по отцу…

Барон (отклоняя разговор).

Во Франции есть маршал,

Я с ним знаком, не может видеть он

Без обморока белой мыши.

Виттория (делает знак слуге подать большое блюдо с плодами и откладывает апельсины и винные ягоды в корзину, которую держит служанка, старик с блестящими глазами следит за нею).

Да,

Домой она снесет тебе плоды!

Как в детстве, в апельсине золотом

Весь мир теперь для старика!.. Зерно,

Быть может, сам он бросил мимоходом,

И дерево уж вырасти успело

И этот плод на ветках принесло.

Быть может, знойной ночью у подруги

Своей тогда он был, – летела ночь, —

И, с апельсина кожицу снимая,

Они делили свежий, сочный плод

И зерна бросили шутя в окно,

Вдогонку мыши, пролетавшей мимо.

Их пальцы погружались в мясо плода,

Прохладное и влажное, как будто

Они руками погружались в мир

Восторга, наслажденья и жизни.

И их уста делили этот мир…

Теперь все изменилось: как часы

Песочные, круговоротом время

Прошло, оставив только этот плод.

Граф.

Я отвезу его в своей гондоле.

Живет он на Джудекке, где гниют

И смотрят в море окнами пустыми

Тела усталых, дряблых кораблей.

Редегонда.

А я? а я? меня вы позабыли?

Туда я не поеду ни за что!

Там дети грязные, кишит толпа…

Граф.

Когда вы с нами ехать не хотите,

Мы встретимся на Пьяцце через час.

Редегонда отходит, старая служанка уводит старика.

Виттория (графу).

Душа германца, вижу я,

способна

Любовь соединять с особым чувством

Заботы снисходительной и братской.

Редегонда (шепчет барону, который подошел к ней).

Будь осторожен. Он меня зарежет!

Граф (улыбаясь).

К нему сыновнее скорее чувство…

Редегонда (графу).

Что ж не идете вы?

Виттория (графу).

Я говорю О ней…

Граф. Как добры вы…

Целует ее руку, они медленно уходят в глубину сцены, разговаривая. Группа у клавикорда распалась, и за исключением Марфизы, которая осталась сидящей за клавикордами, все отошли в глубину сцены.

Барон (смотрит вслед старику, обращается к Лоренцо).

И нас ждет то же!

Лоренцо.

Он был красив и многими любим.

Барон.

Как! Невозможно! эти губы…

Лоренцо.

Прежде

Поэты воспевали их в стихах.

Он оперу сложил и пел в ней сам:

С плодом гранаты сравнивал поэт

Его полураскрытые уста…

Барон (про себя).

Да?.. Если бы он вдвое старше был

Меня, и то где утешенье!.. Надо

Жить каждым днем, он снова не вернется.

Он замечает, что Марфиза сидит одна, с легким поклоном он оставляет Лоренцо и спешит к ней, оживленно говорит с нею, она смеется.

Лоренцо отходит в глубину сцены к группе гостей, Виттория и Чезарино вскоре отделяются от них и каждый в отдельности приближаются к авансцене. Чезарино смотрит на барона, затем замечает Витторию и быстро подходит к ней. Оба останавливаются посредине, слегка оборачиваясь к барону и Марфизе.

Барон (Марфизе).

Я еду вечером: дает вдвойне,

Кто скоро соглашается…

Марфиза (смеется, обещает ему что-то).

Как долго

До вечера!

Барон.

Коротких три часа!

Вынимает свои часы, оба склоняются над ними.

Марфиза поднимает три пальчика, он целует их.

Она делает ему знак, чтобы он шел к другим.

Чезарино (оживленно).

Сестра, как нравится он мне!

Виттория.

С тобою Он говорил?

Чезарино.

Немного. Но его

Слова, движения и разговоры…

Смотри, она смеется! Право, все

Мне нравится в бароне!

Виттория (целуя его в лоб).