Советская одноактная драматургия, 1982 - Ксения Николаевна Мануйлова

В а л е н т и н. Опять будущее, Петр Семенович! Подойдет будущее, тогда и поговорим. Мне бы дотянуть в настоящем как-нибудь десятый класс.

К о з л о в. Тяни, тяни, пока тянется. Балбесничал много, вот и растянул.

В а л е н т и н. Количество перешло в качество, Петр Семенович, исправился.

К о з л о в. Еще посмотрим, как ты исправился. Я не с тобой говорю, а с Шугаевым.

Ш у г а е в. Если ты меня вздумал агитировать, то я тебе прямо скажу, что продержусь пока на старом оборудовании.

К о з л о в. Напрасно. Молодых зовут, но и нам с тобой пути не отрезаны.

Ш у г а е в. Не по коню хомут. Надо знать законы программирования, а с кондачка работа не пойдет.

К о з л о в. Тебя и не возьмут с кондачка разрабатывать программу или собирать приспособления.

Ш у г а е в. И на приспособлениях не пойдет работа — в нормативах заковыряешься. Одних наименований около тысячи штук.

К о з л о в. Пошла однако?

Ш у г а е в. У кого — пошла?

К о з л о в. У Рыбакова, у Новикова пошла, и мы с Потапычем осваиваем.

Ш у г а е в. Сравнил! Рыбаков — на втором курсе заочного отделения, Новиков — вечерник Бауманского, ко всему, они моложе чуть не вдвое. А вы с Потапычем хотите взять электронику на ощупь, слепым методом!

К о з л о в. Электроника! Где она там, электроника? Мне показана рабочая часть: станок как станок, только к нему прикручен вращающийся магазин для инструмента и есть специальное приспособление для базирования детали.

Ш у г а е в. И все равно, без аргументации не работа.

К о з л о в. Какая тебе нужна аргументация, если спорить не с кем? Начни — аргументы сами всплывут. Вот ты едешь на электричке по Подмосковью, читаешь газету, в окошко смотришь — надо тебе для этого знать законы устройства электродвигателя?

Ш у г а е в. Там я пассивен.

К о з л о в. Пассивен ты только во сне. Там делаешь свое дело — едешь до места назначения. А здесь твое дело — установить на плитке деталь.

Ш у г а е в. И только?

К о з л о в. И только.

Ш у г а е в. Так просто?

К о з л о в. Сложно. Деталь устанавливается на полную обработку, инструменты подаются автоматически, только успевай. Нужна такая сцепка, чтобы все движения совпадали с точностью электрического импульса. Чуть не дотянул — перекос, брак.

Ш у г а е в. Нет, это не для меня. Не моя траектория.

К о з л о в. Какая траектория? Судьба, что ли?

Ш у г а е в. Да, судьба. Куда меня ни мотало, за какими птицами я ни гонялся — в Экономическом просидел год, в Транспортном — полтора, потом в Технологический целился, — а прибило к зуборезке, в самом углу цеха. И хорошо и спокойно. Тоже равновесие, как у Вальки.

К о з л о в. Ну и сиди.

Ш у г а е в. И сижу и не ропщу.

А н н а  П а в л о в н а. А на кого тебе роптать, Шугаев, — на себя?

К о з л о в. А кто на себя ропщет? Всегда найдутся причины.

Ш у г а е в. Где же застрял этот черт Потапыч? Этак весь перерыв пройдет.

В а л е н т и н (смотрит на часы). Нам остается двадцать семь минут, девять… нет, восемь… семь… как бегут секунды, когда их мало!

Ш у г а е в. Да… Жизнь мы исчисляем в годах, труд — в часах, а игру — в секундах. Самое дорогое — время. Садись за Потапыча, Анна Павловна!

В а л е н т и н. Правда, тетя Аня, ну что тебе стоит?

А н н а  П а в л о в н а. Только мне и дела, что играть с вами в козла.

Стук в дверь.

А н н а  П а в л о в н а. Вот он, ваш Потапыч.

К о з л о в. Не его стук… Тихо! Авдеевские козлятники ищут место.

Ш у г а е в. Ничего. Пусть поиграют в закутке под лестницей.

Стук повторяется.

В а л е н т и н. Скорее всего, это ко мне. Девчонки.

К о з л о в. Зачем ты девчонкам?

В а л е н т и н. Да так, вообще… Поговорить про жизнь.

К о з л о в. Или играть, или с девчонками разговаривать!

Опять стучат в дверь.

Сиди! Я сам поговорю с ними про жизнь. (Вышел и тут же вернулся.) Держи, принесли тебе учебник по физике.

В а л е н т и н. Тоже учат, совсем заучили!

К о з л о в. И хорошо. Человек ты неустойчивый, может быть, поумнеешь. Садись, Анна Павловна, пропадает хорошая игра.

А н н а  П а в л о в н а. Поиграйте втроем.

К о з л о в. Не идет козел на троих, Аннушка, у него четыре копыта, а не три.

А н н а  П а в л о в н а. А вы начинайте! Может быть, и пойдет.

Ш у г а е в. Другая субстанция идет, Анна Павловна. Козел на троих не разливается.

А н н а  П а в л о в н а. Насчет субстанции ты, Шугаев, не промах, от нее и дуют ветра на линию твоего полета.

Ш у г а е в. Все-то тебе известно, все-то ты знаешь, женщина.

А н н а  П а в л о в н а. Вижу, вот и знаю.

Ш у г а е в. На все раскрыты твои глаза…

В а л е н т и н. Садись, тетя Аня! Ну, застрял Потапыч, что же мы — как сиротинки?

А н н а  П а в л о в н а. Пойди подстригись вместо игры, сиротинка. Как раз успеешь до конца обеда.

В а л е н т и н. Ладно, подстригусь как-нибудь, ты только сядь с нами.

А н н а  П а в л о в н а. Не бабье это дело — тратить время на козла.

К о з л о в. И куда ты спешишь? Спицы так и летят! Дочка твоя работает до трех, можешь немного передохнуть, развлечься.

А н н а  П а в л о в н а. Эка радость по столу стучать. Лучше изучали бы новый станок.

К о з л о в. Всему свое время, свой расход энергии, Анна Павловна. Ты только начни, а Потапыч продолжит из твоих рук.

В а л е н т и н. Рабочий класс тебя просит, тетя Аня, твои личные сотрудники.

Ш у г а е в. Ты сядь хотя бы формально, как одно из четырех слагаемых образуй из нас требуемую сумму. Умная игра, Анна Павловна, по гречески — «трагус»! Сядь.

А н н а  П а в л о в н а. Да не умею я!

Ш у г а е в. И уметь нечего: ставь количество к тому же количеству — и никакого анализа.

А н н а  П а в л о в н а. А говоришь — умная игра. Я понимаю — шахматы, шашки…

Ш у г а е в. У каждой игры свой ум. Шахматы — турнир. Не игра — кибернетика. Шашки тоже требуют собранности. А козел по-другому умен, Анна Павловна. Он располагает к дружеской беседе.

К о з л о в. С врагом не сядешь, зовешь друга-приятеля, достойного человека.

Ш у г а е в. Под козла хорошо помечтать, он заостряет мысль.

К о з л о в. Полезная игра.

Ш у г а е в. И на нервную систему действует благотворно. Правильно я говорю?

К о з л о в. Правильно, Шугай. Легкая игра, ее надо больным прописывать. Справишься, Аннушка, тут и головы не надо.

А н н а  П а в л о в н а. Не надо головы — значит, ваша игра, Козлов.

К о з л о в. Нет, вы послушайте, что она говорит! Стало быть, мы — безмозглые? Так понимать? А ну, поднимайсь! Ведь уходит время! Потапыча Татьяна наверняка посадила в кухне и сторожит, чтобы не удрал.

Ш у г а е в. Вот! А что я всегда говорю? Ка-те-го-рически нельзя работать с женой на одном предприятии! Ух, я бы эту Татьяну! Не моя жена!

В а л е н т и н. Разрешите, Анна Павловна, посадить вас принудительно.

Ш у г а е в (встает). Да что мы церемонимся с этой особой? Подумаешь — Мария-Антуанетта! Она забыла свои святые обязанности! Не видит, что люди страдают?

К о з л о в (встает). Сама сядешь или приводом возьмем?

А н н а  П а в л о в н а. Тьфу! Пристали, окаянные! (Кладет вязанье, поднимается.)

Все садятся.

К о з л о в. Спасибо, Аннушка, хорошая ты женщина.

В а л е н т и н. Замечательная ты женщина, тетя Аня.

Ш у г а е в. Женщина никогда не оставит