Звери в природе - Владимир Моисеевич Смирин
Осматриваясь, детеныш повторяет все движения матери
Со мной во время ловли произошел курьезный случай. Я ждал на отведенном мне месте, в мелком дубняке. Вся земля была усыпана толстым слоем сухих листьев, которые громко шуршали под ногами. Даже маленький зверек не мог здесь двигаться без шума. Вскоре после того, как Саша начал загон, я услышал приближающиеся ко мне по сухим листьям размеренные шаги. Топ-топ, топ-топ, — слышалось уже совсем близко. Я напряженно ждал, но ничего не видел. Вот шаги уже слышатся в нескольких метрах, вот еще ближе, вот уже, судя по звуку, осталось метра полтора. Лишь когда до источника звука оставалось около метра, я наконец увидел, в чем дело. Из кустов одна за другой вышли две большие черные белки. Зверьки редкими прыжками двигались по опавшей листве. Они шли рядом, прыгая поочередно. По звуку каждый прыжок воспринимался как шаг. Белки приблизились вплотную и лишь тогда заметили меня и убежали.
На Абреке нам встречались преимущественно самки и молодые горалы. Взрослых самцов мы видели редко. Самцы отличались от самок более массивным телосложением и обычно более темной окраской головы, на которой темные полосы сливались в сплошные пятна, на их фоне особенно четко выделялись белые губы и подбородок.
В конце октября мы переехали в Лазовский заповедник. Здесь я пять дней рисовал горалов, которых держала в вольерах Нелли Васильевна Соломкина. По срокам это было начало гона горалов. В то время у Нели было всего пять зверей, самому старшему — пять лет, младшему — пять месяцев. Самок в вольерах еще не было, их удалось достать позже. Когда они появились, Неля сумела добиться размножения горалов в вольерах. Первые же пять самцов (кроме трехлетнего Тумана) были пойманы на свободе маленькими и выкормлены искусственно. Выкармливая этих животных, Неля разработала способы их содержания и кормления. Самым своеобразным из этой компании был первый выкормленный горал — пятилетний Бенька. Он вырос в обществе людей и в первые два года жизни не видел других горалов. Подобно лосям с лосефермы, это был зверь со смещенными реакциями. В схватках с самцами-горалами он обычно терпел поражение. Сначала он сидел в одной вольере с Туманом, потом пришлось их рассадить, так как Туман бил Беньку. Все реакции Беньки были направлены на людей, причем он четко дифференцировал мужчин и женщин. К мужчинам он относился со злобой и всегда пытался до них добраться. По словам Нели, он легко мог сбить с ног взрослого мужчину. От многочисленных ударов по сетке у него были сильно стерты рога. Я не рисковал заходить к нему, но он не раз атаковал меня через сетку, а потом, останавливаясь, смотрел на меня ненавидящим взглядом. Совсем иначе относился он к женщинам. Приближаясь к ним, он шел, высоко держа голову и поднимая прямые передние ноги, как это делает горал-самец, поглаживая передней ногой самку во время ухаживания. У него была даже «любимая» женщина. Самое интересное, что она не имела никакого отношения к питомнику горалов и лишь проходила мимо каждый день по пути на работу.
Туман, самец трех с половиной лет
Бенька «ненавидит»…
У остальных самцов рога были нормальной величины и формы. Рога горала округлы в сечении, как у серны, но изогнуты совсем по-другому — серповидно. Они имеют очень острые кончики, сильно наклоненные к голове. Хорошо развитые рога имели два трехлетних самца — Тимка и Туман. У первого они были высокие, у второго типичные, с сильным наклоном. Когда Туман смотрел прямо на меня, казалось, что рогов у него почти нет. Несмотря на такой наклон и маленькие размеры, рога горала — очень серьезное оружие. Я видел фотографию раны, нанесенной человеку Тимкой. Это была глубокая колотая рана на задней поверхности бедра. Горал может держать рога при ударе двумя способами. Когда доминирующий зверь отгоняет подчиненного, он наклоняет голову, но шею держит прямо. Получается удар рогами «плашмя». Боевое положение рогов совсем другое — шея низко опущена, голова подогнута. При этом острия рогов направлены вперед.
Тимка занимал загон вместе с полуторагодовалым самцом по кличке Малыш и пятимесячным детенышем Гошкой. С ними вместе находилась домашняя коза. Рядом с горалами она выглядела карикатурно: ее ноги казались нелепыми спичками по сравнению с крепкими конечностями горалов. Малыш и Гошка по утрам затевали подвижные игры, бегая и делая высокие прыжки вверх, часто с поворотами, отталкиваясь одновременно всеми ногами. Днем Малыш часто ухаживал за козой. Тимка большую часть времени делал обходы территории, наклонив голову и шагая прямыми ногами. Останавливаясь, он издавал короткое «меканье», облизывая свои ноздри. Звери в это время почти оделись зимней шерстью. Серая и пышная, она напоминала волчью. От всех отличался Тимка, который имел окраску, типичную для бурых горалов. Таким же стал впоследствии и Гошка.
Тимка обходит «владения»
Через шесть лет Н. Соломкина привезла в Московский зоопарк четырех горалов-самцов. Среди них были два моих знакомых — Тимка и Малыш. Тимке было уже девять лет, он хуже других перенес переезд и вскоре погиб. Остальные звери прижились. Малыш заметно потемнел за эти годы, особенно морда. Двух молодых самцов выпустили на Турью горку. Когда они ходили по камням, пощипывая скудную траву, я, глядя на них, узнавал неторопливые, плавные и пружинистые движения, так памятные по Абреку. Когда же кто-то из них вылезал на крышу каменного сарая и замирал, глядя вдаль, память дорисовывала картину, и вместо оград зоопарка мне виделся обрыв, расцвеченный осенними красками, причудливые редкие лиственницы, безбрежная гладь океана, а на горизонте горел, поднимаясь из моря, узенький краешек диска восходящего солнца. Думалось, насколько иначе смотрится зверь даже в зоопарке, когда первое знакомство с ним произошло в естественной для него обстановке. И о том, как мало горалов живет у нас в Приморье и как важно, чтобы подобные картины могли видеть наши дети и внуки.
Глава двенадцатая
За алтайским цокором
