Звери в природе - Владимир Моисеевич Смирин
Ольга и Ермак
Интересно, что, поскольку гон лосей мало кому удавалось наблюдать не отрывочно, в описаниях он часто «достраивается» по образцу гона оленей. На самом же деле он имеет с оленьим гоном очень мало общего. Поведение всех парнокопытных имеет очень много сходных элементов, но их комбинации и картина в целом часто бывают совершенно различными. В нашей литературе верная картина гона лосей описана Е. М. Богомоловой и Ю. А. Курочкиным и другими по наблюдениям на той же Костромской лосеферме. У настоящих оленей во время гона самцы издают на своих участках громкий рев, слышный издалека. Голоса самок более тихие и отрывистые. У лося, наоборот, самка издает далеко слышный стонущий крик, а самец, приближаясь к ней, отрывисто «кряхтит». Кстати, это кряхтенье могут издавать не только рогачи, но и лосихи. Например, очень похожие звуки издают лосихи, когда возвращаются к своему детенышу.
Хотя лось, как и большинство парнокопытных, является полигамом, его полигамия не похожа на оленью. У оленей она основана на территориальности самцов и самок. Группы или стада самок пасутся на определенной территории, и обычно на ней же располагаются участки самцов. В результате на участках самцов образуются группировки самок, которые обычно называют гаремами. У лося все иначе. Каждая самка имеет излюбленный район пастьбы. Когда она приходит в состояние течки, за ней начинают следовать самцы. Если вблизи самки происходят встречи самцов, они кончаются либо боем, в результате которого более слабого самца отгоняют от самки, либо последний уступает без боя. В обоих случаях образуется пара, которая существует от одного до нескольких дней, пока не происходит спаривание. Инициатива во всех брачных отношениях принадлежит лосихе. Гигант-самец — деликатнейший кавалер! Он никогда не подходит к лежащей лосихе, а когда в густых сумерках видишь медленно приближающегося к самке рогача, кажется, что он ступает на носках, как балерина. Приближаясь к лосихе или нюхая ее следы, самец подергивает головой и при этом хлопает высунутым языком по ноздрям.
Я часто вспоминаю слова из книги Л. Крайслер: «Природа без животных мертва!» Осень под Костромой красива особой сдержанной красотой, в ней нет той яркости, которая характерна для Подмосковья. Под Костромой нет кленов, которые так ярко и многообразно расцвечивают все ярусы леса. Основной фон здесь создают березы, которые тоже отличаются от подмосковных. Их листва осенью не яркая, но очень чистого цвета, как и все вокруг. Огромные поля, луга, холмы и перелески, в воздухе спокойствие и чистота. Гон лосей необыкновенно естественно вписывается в эту картину и, не меняя ее, как будто полностью преображает и наполняет напряженной жизнью. Так же преображает весенний лес глухариный ток. Для меня эти два явления по ощущению очень близки. Лось и глухарь — два великана наших лесов. Совершенно одинаковое волнение охватывает, когда в темноте леса слышишь тэканье глухаря или кряхтенье лося-самца. Эти звуки какими-то глубинными корнями связаны с лесом. Когда слышишь их, кажется, что только тогда и начинаешь чувствовать дыхание леса, идущее из глубины времен.
Глава пятнадцатая
Сеноставки
Сеноставки, или пищухи, — зверьки из отряда зайцеобразных, размером с морскую свинку или немного меньше. Не очень многие люди находят в них сходство с зайцами, поскольку у пищух нет длинных ушей. Если же присмотреться к пищухе внимательно, станет понятно, что это уменьшенный, короткоухий и коротконогий заяц. Конструкция головы, манера посадки, опушенность лап, характер движений — эти особенности пищух больше всего напоминают именно зайцев и кроликов. Пищух мне пришлось и наблюдать в природе, и держать в вольерах.
Большинство видов сеноставок живет в горах и предгорных степях Северной и Центральной Азии. Впервые я увидел пищух на Тянь-Шане, в Заилийском Алатау, в окрестностях Большого Алма-Атинского озера. Это был самый крупный и один из самых молчаливых видов — красная пищуха. Зверьки жили в россыпях крупных и средней величины камней на горных склонах, у верхней границы лесного пояса. Самое первое впечатление — что эти небольшие зверьки выглядят очень монументально: они любят сидеть на крупных камнях и тогда кажутся львами или сфинксами на пьедесталах. Летом красные пищухи окрашены в красивый ярко-рыжий цвет. Однако все тело имеет такую окраску только у молодых зверьков после первой линьки, когда рыжая шерсть сменяет буровато-серый детский наряд. Зимний мех у них серый, а на следующее лето пищухи не успевают полностью перелинять.
Красные пищухи в горах
Красная пищуха на скале
Рядом с летней шерстью зимний мех кажется голубоватым и сохраняется у них на задней половине тела. В таком двухцветном наряде пищухи очень красивы. Среди голубовато-серых, покрытых разноцветными лишайниками камней ярко-рыжие зверьки мелькают, как огоньки. Если сидеть спокойно, они почти сразу перестают бояться. Важно только не делать резких движений. На звуки они почти не реагируют, разговаривать можно в полный голос. К сидящему человеку зверьки приближаются почти вплотную, поэтому рисовать их, живущих у себя дома, достаточно удобно. Я был там в августе 1961 года. У пищух полным ходом шло запасание корма. Запасы они складывали под крупным нависающим камнем, причем предпочитали таскать пучки травы с большими листьями. Срезав три-четыре листа, пищуха брала пучок так, чтобы все листья торчали с одной стороны головы, и быстрыми прыжками бежала к своему камню. Перебегая через осыпь, она ловко прыгала с камня на камень, волоча свой груз. Под камнем постепенно увеличивался стожок. Временами зверек подбегал к нему и ворошил подсыхающую траву. Поражала ловкость, с которой пищуха бегала по камням: с удивительной легкостью они поднимались и спускались по вертикальной поверхности. Удержаться им помогала инерция быстрого движения. Отталкиваясь от выступов камней, а то и от гладких стенок, они быстро меняли направление движения. Позже мне удалось увидеть все это и у другого горного вида — у алтайской пищухи. Помимо инерции движения зверьки ловко использовали щели между камнями, в которых быстро двигались,
