Кингс Хайвей - Роман Зинзер

− Я не знаю, правда, − ответил я. − Двадцать долларов в час?

− Давай двадцать пять и два часа. Четыре раза в неделю. Двести. Сдать этот английский экзамен для поступления в магистратуру мне надо до сентября.

− Хорошо, – ответил я. − Магистратуру?

− Да, маркетинг.

На том мы и распрощались. На следующей неделе она переезжает от друзей в съемную квартиру, и я буду приходить прямо к ней и работать кем-то вроде репетитора-надомника. Восемьсот долларов в месяц, если все пойдет по расписанию. Так появилась проблема с лишними деньгами. Немного, но мой счет начал расти.

***

Препод, как вы понимаете, из меня был никакой. Хуже басбоя. Тем более хуже охранника. Я никогда никого ничему не учил. Я, конечно, посидел за учебниками, прежде чем идти репетиторствовать к Маше, но толку от этого большого не вышло. Ей было скучно. Поэтому мы стали гулять. Те самые два часа, за которые я должен был научить ее английскому, мы проводили на улице. Просто ходили и говорили. «Английский конь» у нее совсем не валялся, поэтому я начал с того, что рассказывал какие-то истории из своей жизни. Жизнь у меня не фонтан, но что-то в ней было. Я много говорил про ресторан «Плаза», про свою школу, где я до сих пор состою, но ходить туда совсем перестал с этой новой работой. Что-то про будущие планы. Да, и все по-английски. То, что она не понимала, я объяснял по-русски. И перемешивал это с грамматическими объяснениями.

Не могу сказать, что дело двигалось, но ей стало чуть интересней, и два слова она уже начинала вязать. И хотя я был уверен, что это не я молодец, а на курсах ей просто стало понятней и привычней, но Маша говорила, что курсы как были лажей с китайцами и сварливой неудовлетворенной училкой, так и остались.

− Ну ладно, − я согласился. Было все же приятно, когда тебя – дилетанта и охранника из «Таргета» − хвалят за педагогические успехи.

Маша вряд ли мыслила просто, но пока из-за слабого английского спрашивать она у меня могла только что-то незамысловатое:

− А что у тебя за вторая работа? Ресторан?

− Охранник в супермаркете. Или sales area attendant – присутствующий в торговой зоне.

− Сколько платят?

− Двенадцать долларов в час.

− Что ты делаешь в свободное время?

− У меня нет свободного времени. Я строю план по захвату мира.

− Когда это случится?

− Ты точно застанешь.

Любимым местом Маши стал Брайант-парк – это примерно в центре Манхэттена. Полюбила она его для наших разговоров-занятий сразу после того, как я ей сказал, что раньше тут было кладбище. Оно и правда здесь раньше было. И еще тут по всему парку были разбросаны стулья и столики. Это было удобно. Взял по стулу, поставил − где хочешь, там и учишься.

Мы покупали в «Старбаксе» кофе, садились и разговаривали. Я старался быть максимально профессиональным.

− А что у вас там за араб был в «Плазе»? Такой дикого вида, – спросила Маша.

− Это Баха, − не удивившись вопросу, ответил я.

− А как его пустили в Америку?

− Он фиктивно женился, − сказал я, − я даже ему в этом немного помог.

− Это как помог? – спросила Маша.

Я кратко рассказал ей, как мы – я, Баха, его фейк-жена Дана, ее фейк-подруга Диана − ездили на выходные в кемпинг для рекреационных фотографий. Поездка, кстати, вышла очень нудная. Я думал, хоть эта Диана будет нормальной, но она была некрасивая и вся спортивная до тошноты: утром − зарядка, днем − йога, зеленые коктейли и всегда бутылка с водой от дегидратации. Обезвоживания. Помню, она так и сказала: «from dehydration». Жена Бахи Дана была из той же спортивной оперы, но коктейли для нее отошли на второй план. Как выяснилось, ее отца не так давно оправдали за какое-то там криминальное дело и перед ней теперь висел большой долг адвокату. Точнее, адвокату все было заплачено кредитами, и теперь Дана носилась с тем, как все эти кредиты отдать. Отсюда и согласие на фиктивный брак. Относительно легкие тридцать тысяч долларов. Долг был тысяч на восемьдесят.

Единственное, что мне понравилось из той поездки, – это горы. Белые горы, так они называются. White mountains. Раньше я в горах никогда не бывал. Ну как, бывал, конечно, но это были лесные горы, холмы, скорее, на море в России – Туапсе, Сочи и прочие места. А тут прямо горы. Скалы. Снежные. Захватывает дух. Меня даже не сильно расстроило, что мотель вонял какими-то химсредствами для обработки помещений. Не хлоркой, нет, а чем-то еще более тяжелым. В отеле у нас были забронированы два номера: для меня и Бахи и для Даны и ее «зеленой» подруги.

Помню, мы сделали радостные фотографии: я пообнимал Диану, Дана пообнимала Баху − и все уехали довольные на прокатном «Понтиаке» домой.

− И как ты считаешь, это нормально платить за женитьбу и брать деньги за свадьбу? − спросила Маша.

Нет, не думайте, что она такая наивная с наивными вопросами. Просто все это говорилось по-английски, и сложнее выразить мысль она пока не могла.

− Наверно. Не знаю. Я не знаю, что у Бахи там в Палестине и почему он здесь. Может, там есть нечего. Скорее всего, нечего.

− А что ты хочешь делать? – спросила Маша.

− Тоже не знаю. Наверно, накопить денег и пойти учиться. Потом, возможно, легализоваться.

− Много копить?

− Тут даже не столько копить, сколько ежемесячно зарабатывать.

− А сколько сейчас? − она осеклась на секунду. − Извини, я увлекаюсь с вопросами.

− А, все окей, − ответил я. − Около трех тысяч долларов в месяц.

− А надо сколько?

− В принципе даже трех хватит на что-то простое. Может быть, кредит дадут.

− И что тогда?

− Это надо решиться. Пока я состою в своей английской школе, я всегда могу все бросить и вернуться домой. А поступить в вуз – значит, прописаться в США. И я до сих пор не знаю, хочу ли я этого. С другой стороны, что мне делать в России, я тоже особо не знаю.

− А давай я тебе денег дам? – сказала Маша. – На учебу.

***

У вас ведь тоже никогда не было ощущения, что кто-то вам чего-то должен? Ну или что в один