Доспехи света (ЛП) - Фоллетт Кен

— Нет. Вербовщики не дураки. Они не говорят ни мне, ни кому-либо еще. В армии привыкли к тому, что новобранцы передумывают или родственники пытаются их вытащить. На сочувствие в таких случаях в воюющей армии рассчитывать не приходится.

Хорнбим кипел от злости, но попытался говорить убеждающим тоном.

— Ну же, Дональдсон, у вас ведь должно быть хоть какое-то представление, куда они направляются.

— Какое-то представление, да, конечно, — признал Дональдсон. — Они на пути в порт, где собирают подкрепление для Испании. Это может быть Бристоль, Комб, Саутгемптон, Портсмут, Лондон или какое-нибудь место, о котором я даже и не слышал. И где бы они ни были, пока они в Англии, их и на шаг не отпустят от офицеров. В следующий раз, когда у них появится шанс сбежать, они уже будут в Португалии.

— Я поеду в Военное министерство в Лондоне.

— Желаю вам удачи. Но, думаю, вы обнаружите, что у Военного министерства нет даже списка имен всех солдат в армии, не говоря уже о деталях того, куда кого направили.

— Проклятье.

Во взгляде Дональдсона появилось самодовольно-праведное выражение.

— Это очень похоже на то, что случилось с Джимом Пидженом, — мягко сказал он. — Вы, может, помните, его жена так и не смогла узнать, куда он делся. Полагаю, она чувствовала то же, что и вы сейчас. И когда она поняла, что его насильно забрали во флот, она не смогла его вернуть.

Хорнбим вскипел от ярости.

— Как вы смеете.

— Я лишь озвучиваю вам чистую правду.

— Вы чертов наглец, Дональдсон.

— Моя религия запрещает мне вызывать человека на дуэль, Хорнбим, к большому счастью для вас. Но если вы не способны вести себя как джентльмен, вам лучше убираться из моего кабинета.

— Пойдемте, Хорнбим, — сказал Драммонд. — Давайте просто уйдем.

Двое олдерменов направились к двери, и Драммонд открыл ее.

— Это еще не конец, Дональдсон, — бросил Хорнбим.

— Вы против армии, я правильно понимаю, Хорнбим? — ответил Дональдсон. — Должно быть, борьба обещает быть интересной. Но я знаю, кто победит.

Хорнбим вышел, и Драммонд последовал за ним. Когда они проходили через холл, Драммонд сказал:

— Дональдсон, безусловно, самодовольная свинья, но он прав, Хорнбим. Это безвыходная ситуация. Мы ничего не можем сделать.

— Я не верю в безвыходные ситуации, — сказал Хорнбим. — Я не ослышался, что декан собора вызвался стать капелланом в 107-м пехотном полку?

— Да, Кенелм Маккинтош, он женат на дочери старого епископа.

— Он уже уехал в Испанию?

— Не думаю. Полагаю, он все еще живет в доме декана.

— Давайте выясним, может ли он нам помочь.

Дом декана был в нескольких шагах. Дверь открыла служанка и провела их в кабинет Маккинтоша. Они застали его за укладкой книг в сундук. Его красивое лицо исказила тревога.

— Вы берете книги в зону боевых действий? — спросил Драммонд.

— Разумеется, — ответил Маккинтош. — Библию, молитвенник и несколько духовных томов. Это моя миссия, предоставлять сражающимся солдатам духовную пищу. Что еще мне прикажите паковать? Пистолеты?

Хорнбим не хотел обсуждать роль армейского капеллана.

— Джо Хорнбим и Сэнди Драммонд вчера вступили в 107-й пехотный полк, и мы не можем узнать, где они.

— Боже мой! — поразился Маккинтош. — Надеюсь, мой сын Стивен не поддастся такому искушению.

— Они почти наверняка уже на пути в Испанию, где 107-й полк сражается под командованием Веллингтона.

— Что вы хотите, чтобы я сделал?

— Отправьте их домой!

— Что ж, я сочувствую вам, но не смогу этого сделать. Я еду туда не для того, чтобы подрывать армию, отправляя домой ее лучших молодых людей. Если я попробую, меня, вероятно, самого отправят домой. Они, без сомнения, решат, что капеллан не так полезен и необходим армии, как здоровые парни. Если это вас утешит, я обеспечу им христианское погребение, если это вдруг понадобится.

Внезапно Хорнбим почувствовал, как силы покидают его. Именно упоминание о погребении окончательно сразило его. Десятилетиями его поддерживала мысль, что боль и потери позади, что он теперь хозяин своей судьбы и что жизнь больше не должна ему трагедий. Но эта уверенность рассыпалась внутри него, оставив лишь дрожащий страх, которого он не знал с тех пор, как был мальчишкой-воришкой.

— Маккинтош, пожалуйста, я умоляю вас, — несчастно сказал он, — когда вы туда доберетесь, разыщите Джо, узнайте, как он, здоров ли, достаточно ли сыт и одет, и напишите мне, если сможете. Он мне дороже любого другого человека на свете, а теперь, внезапно, он вне досягаемости, на пути на войну, и я больше не могу о нем заботиться. Я беспомощен и на коленях умоляю вас, присмотрите за моим мальчиком, прошу вас!

Драммонд и Маккинтош с изумлением уставились на него. Он знал почему. Они никогда не видели его таким, даже не представляли его таким и с трудом верили своим глазам и ушам. Но Хорнбиму было уже все равно, что они о нем думают.

— Вы сделаете это, Маккинтош, пожалуйста? — спросил он.

С недоумением глядя на него, Маккинтош ответил:

— Я сделаю все, что смогу.

34

Джардж вернулся домой в скверном настроении, от него пахло элем и табачным дымом. Он явно провел большую часть дня в таверне с друзьями. Сэл была встревожена.

— Я думала, ты сегодня пойдешь к Мозесу Крокетту.

Крокетт был суконщиком. Год или два его фабрика еле сводила концы с концами, но теперь он получил армейский контракт с девонширским полком, и дела его пошли в гору. Джардж все еще был занят у Хорнбима всего три дня в неделю, и Сэл предположила, что Крокетт, возможно, теперь ищет ткачей на полную шестидневную неделю.

— Да, — сказал Джардж. — Я видел Моза сегодня утром.

— И что пошло не так?

— Он переходит на паровые станки, вот что. Он не может нанять всех ткачей, что были у него раньше, не говоря уже о том, чтобы взять новых. Один человек может следить за тремя-четырьмя паровыми станками одновременно.

— Какая жалость.

— Он говорит, что должен идти в ногу со временем.

— С этим не поспоришь.

— А я могу. Может, временам придется пойти вспять, я говорю.

Сэл стало жаль кроткого Моза Крокетта, столкнувшегося с разъяренным Джарджем.

— Надеюсь, вы не поссорились. — Она поставила перед ним дымящуюся миску. — Это твой любимый картофельный суп, и к хлебу есть свежее масло.

Она надеялась, что еда впитает часть выпитого.

— Нет, с Мозом я не ссорился, — сказал Джардж. — Но Нед Лудд может с ним еще поквитаться, в один прекрасный день. — Он отхлебнул супа.

Нед Лудд впервые появился как мифический предводитель разрушителей машин в Мидлендсе и на севере, затем луддизм распространился и на запад страны.

Сэл села напротив Джарджа и начала есть. Суп с хлебом был хорош и сытен. За столом они были вдвоем с тех пор, как Сью вышла замуж, а Кит съехался с Роджером.

— Ты ведь знаешь, что происходит в Йорке, не так ли? — спросила Сэл.

— Они арестовали людей.

— Будет суд. И ты полагаешь, это будет справедливый суд?

— Как же. Они, вероятно, арестовали случайных людей. Им будет все равно. Одних повесят, других сошлют в Австралию. Они просто хотят, чтобы рабочие боялись протестовать.

— А если здесь, в Кингсбридже, начнут ломать станки, как думаешь, кого арестуют первым? — Она намазала маслом кусок хлеба и протянула ему.

Джардж не ответил на ее вопрос. Вместо этого он сказал:

— Ты знаешь, кто продал Мозу его проклятые паровые станки, не так ли? Твой сын, вот кто.

— Кит и твой тоже, уже семнадцать лет как.

— Мой пасынок.

— Ай, да и как отчим ты неплохо устроился за его счет, не так ли? Приличное жилье и хороший обед каждое воскресенье, все за его счет.

— Я не хочу подачек. Я хочу хороший обед за свой счет. Мужчина хочет работать, зарабатывать и платить за все сам.

— Знаю, — сказала Сэл, смягчив тон. Она знала. Деньги больше не были ее главной проблемой, ведь Кит так хорошо зарабатывал и был так щедр. Проблема была в гордости Джарджа. Все мужчины горды, но он был гордее большинства. — Безделье тяжело для хорошего человека. Бездельники его любят, а такой, как ты, изводится. Только не дай этому стать твоей погибелью.