Кремль уголовный. 57 кремлевских убийств - Эдуард Тополь
Граф Брокдорф сопроводил этот план своей рекомендацией: «Я считаю, что предпочтительнее поддержать экстремистов, так как именно это быстрее всего приведёт к определённым результатам. Со всей вероятностью, месяца через три можно рассчитывать на то, что дезинтеграция достигнет стадии, когда мы сможем сломить Россию военной силой».
Вчетвером Парвус, Брокдорф, Мальцан и Эрцбергер убедили канцлера предложить Ставке (то есть кайзеру Вильгельму II, начальнику германского генерального штаба генерал-фельдмаршалу Паулю фон Гинденбургу и его заместителю генералу Эриху фон Людендорфу) осуществить «гениальный манёвр»: с помощью русских революционеров привести Россию в состояние хаоса. Троцкий позже писал: «Со стороны Людендорфа это была авантюра, вытекавшая из тяжкого военного положения Германии. Людендорф говорил себе, Ленин опрокинет русских патриотов, а потом я задушу Ленина и его друзей…»
В результате Парвус немедленно получил германский паспорт, который дал ему возможность свободно разъезжать по нейтральным странам, а государственное казначейство выдало ему два миллиона золотых немецких марок «на поддержку русской революционной пропаганды». (Одна золотая марка соответствовала 358 мг чистого золота – Э. Т.)
На эти деньги Парвус купил в Копенгагене роскошный особняк и основал там «Институт для изучения причин и последствий мировой войны» для антивоенной пропаганды в России, а в Стокгольме открыл экспортно-импортную фирму «Фабиан Клингслянд», которая занималась контрабандой оружия…
(Хотя семейная история автора этой книги не имеет никакого исторического значения, я осмелюсь прервать свой рассказ короткой вставкой личного характера. Дело в том, что именно в это время, летом 1915 года, в одесский порт вошел огромный пароход «Мажестик», с которым прибыл из США младший брат моего дедушки. В ноябре 1905 года, сразу после знаменитого Одесского погрома, 400 тысяч евреев бежали из России в Америку, и мой двоюродный дедушка Шимон был одним из них. А его брат, мой дедушка, не смог уехать, потому что буквально накануне погрома у него родился сын – мой отец. В 1915 году, когда моему отцу исполнилось десять лет, его дядя Шимон, уехавший из Одессы нищим, вернулся богатым американским туристом. Он взял моего десятилетнего папу в роскошный магазин «Wassermann and Co» на Дерибасовской улице и за 10 золотых рублей купил ему царский подарок – проектор «Волшебный фонарь» и десять стеклянных диапозитивов (слайдов). Этот «Волшебный фонарь», работавший на керосиновой лампе, определил полную приключений судьбу не только моего отца и мою, но даже судьбу моих детей. Потому я вставлю в эту книгу пару эпизодов своей биографии, которая зависела от Кремля до моего отъезда из России…)
Вернемся к Парвусу.
Первая мировая война шла, давя Европу танковыми гусеницами. Потеряв к ноябрю 1916 года 800 тысяч убитыми, Германия предложила противникам мир. Но Антанта мир отклонила «до тех пор, пока не обеспечено восстановление нарушенных прав и свобод, признание принципа национальностей и свободного существования малых государств».
Поэтому в декабре 1916 года кайзер Вильгельм II уполномочил Гисберта фон Ромберга, германского посла в Берне, Швейцария, войти в контакт с русскими эмигрантами-революционерами и предложить им проезд в Россию для организации там революции. На эту операцию германский МИД запросил у казначейства 3 миллиона марок…
Глава 6.
Возвращение в Россию
А теперь представьте себе сорокашестилетнего Владимира Ульянова (Ленина). После провала революции 1905 года и бегства из Куоккала он уже девять лет скитается по Европе эмигрантским бомжем и живет на подачки Максима Горького, рискованные грабежи кавказских бандитов Камо и Кобы и мелкие гонорары от германской разведки за обзоры внутрироссийских событий. На самом деле никаких ценных сведений и анализов дать немцам он не может, а пересказывает российские газеты и сплетни беглецов из ссылок и тюрем. А 46 лет – это вам не возраст Христа, в конце XIX и начале XX века это уже старость, молодые соратники по партии называют его Стариком. И вообще, жизнь, похоже, прожита зря, даже в РСДРП главенство захватил Юлий Мартов. Как скажут потом Ильф и Петров, «графа Монте Кристо из меня не вышло, придется переквалифицироваться в управдомы». Конечно, можно пойти на содержание к миллионеру Парвусу, Слон уже давно предлагает себя на роль Энгельса при Карле Марксе, но этого гениального марксиста-капиталиста Ленин боится и ненавидит: Парвус-Гельфанд в 24 года стал доктором философии и в 35 лет – мультимиллионером, а он, Ленин, и в 46 всего лишь нищий, бездомный и неудачливый марксист. Недавно на встрече со швейцарскими социалистами он сказал, что вряд ли доживет до пролетарской революции…
И вдруг – члены Швейцарской Социалистической партии Фриц Платтен и Пауль Леви находят его в Цюрихе и передают приглашение германского посла в Берне обсудить условия его срочного возвращения в Россию для организации там новой революции!
Душа Ильича воспарила, спина выпрямилась, и ночью он с таким пылом любил Инессу Арманд, подругу его жены Надежды Крупской, что эта сорокалетняя красавица-француженка и революционерка, повидавшая на своем веку и российские тюрьмы, и двух мужей, стала задыхаться и запросила пощады. Даже позже, когда она не то уснула, не то задремала, он не мог успокоиться.
– Деньги! – возбужденно говорил он, лежа рядом с ней. – Как ты думаешь, сколько взять с них на революцию? Пятьдесят миллионов? Сто?
– Спи… – сонно попросила Инесса.
– Я не могу спать! Мы поедем в Петербург! Только нужно, чтобы немцы внешне были тут ни при чем!…
По наблюдениям швейцарского Департамента полиции, 27 декабря 1916 года Ленин явился в германское посольство в Берне, где оставался до 29 декабря. Конечно, стенограмма его двухдневных переговоров с послом Ромбергом не велась, но тем не менее известно, что главное условие кайзера, оговоренное послом, Ленин принял: в случае удачи его экспедиции и захвата большевиками власти в России, он соглашался заключить с Германией сепаратный мир и уступить ей все территории, занятые к тому моменту немецкой армией. Честно говоря, жажда Лениным власти была такой, что он мог бы не только немцам, а самому дьяволу отдать и Россию, и душу свою вместе с Надеждой Крупской и Инессой Арманд.
Кстати, о дьяволе. Именно в это время, в ночь на 30 декабря 1916 года, в Санкт-Петербурге в
