Бунтаро - Лейла Элораби Салем
- Пусть войдет, - сказал Хиро-Мацу.
В комнату зашел высокий, тонкий юноша с красивым лицом. Суруки было уже семнадцать лет. Увидев своего внука, Хиро-Мацу обнял его и сказал:
- Здравствуй, дитя мое. Как хорошо, что ты приехал к нам.
- Я хочу видеть тело моего отца, - спокойно ответил юноша и, усевшись на подушку, долго и печально смотрел на тело Бунтаро.
- Да, Суруки, твой отец был замечательным человком… - начал было генерал, но Суруки перебил его:
- Да, мой отец был хорошим и смелым человеком. Только вы не замечали этого!
- Я попросил у него сегодня прощение…
- Прощение нужно было просить пока он был жив. Теперь бесполезно что-либо изменить. Человека больше нет и никогда не будет, - с этими словами Суруки покинул дом и с тех пор никто его так и не видел.
Одни говорили, будто он убит на войне, другие молвили, что он уплыл в Китай. А третьи доказывали, что юноша совершил сеппуку. Но это все доказать так и не удалось.
ЭПИЛОГ
По японским обычаям тело умершего сжигали на костре, а останки закапывали в землю. Но Хиро-Мацу решил все изменить. Он позвал искусного мастера, который из дерева сделал гроб. Затем гроб покрыли лаком, чтобы не сгнило дерево, и в него положили тело Бунтаро.
Старый генерал выбрал живописное место на холме с видом на море, где и выкопал могилу. Гроб уложили с восточной стороны, откуда встает каждый день солнце. Могильную плиту уложили рядом, на которой было написано: «Тода Бунтаро, 1566-1602».
Хиро-Мацу каждый день приносил на могилу по веточки сакуры или лотос. Он посадил самые красивые цветы вокруг могилы, чтобы здесь всегда царила жизнь.
И вот сейчас Хиро-Мацу сидит на траве перед могилой своего сына и вспоминает былые дни. «Папа, вот я нарвал цветы. Это тебе и маме», - вспомнился ему Бунтаро в возрасте трех лет, или: «Отец, как я счастлив, что наконец-то вернулся домой!» Все эти воспоминания вставали один за другим. Хиро-Мацу посмотрел на зеленоватое море, затем устремил свой взгляд на солнце. Потом он снова посмотрел на могильную плиту, блестевшую на солнце, и понял, что сына он больше никогда не увидит.
Конец
