Чёрный викинг - Бергсвейн Биргиссон

Непристойный магнетизм в Снорраскьоле не описан в древних источниках, но, как говорит мой дядя Стейноульв из Фагридаля: «Каждый, кто в этом сомневается, может сам туда съездить и проверить!» Говорят, однажды в этом усомнилась одна гидесса. Стейноульв, который находился в её автобусе, попросил шофёра остановиться в том месте, но женщина не решилась лечь на землю и выяснить, что произойдёт. Стейноульв объясняет магнетизм тем, что люди, останавливаясь в этом удобном для привала месте, с удовольствием пользовались возможностью поразвлечься, и их эмоции до сих пор витают в воздухе.[474]

Будучи настоящим учёным-практиком, одним солнечным летним днём я решил проверить эти рассказы. Подробное описание места мне на мобильный телефон прислала тётя Хатла Стейноульвсдоттир из Фагридаля (прямой потомок Стейнольва Низкого). Если в рассказах есть доля правды, то, наверное, тётя не зря предпочитала держаться подальше от тех мест.

Я лёг на землю в Снорраскьоле. Прямо в густую траву под ближайшей скалой. Жужжали мухи, вдали на берегу пели лебеди. Облака медленно скользили по небу на север, свет и тень играли друг с другом на равнинах и склонах гор.

Рассказы оказались правдой.

Однако, завершив эксперимент, я так и не решил, что вызвало эрекцию: древний магнетизм или моё острое желание удачно провести опыт. После этого я начал наглядно представлять гарем Гейрмунда в Квенхолле.

Вот они скачут вдоль берега. Вода Брейдафьёрда сверкает, озарённая первыми лучами света. Лёгкий бриз разносит запах прорастающей травы и крики гнездящихся чаек и гаг. На Скардсстрёнд пришла весна. Гейрмунду уже исполнилось сорок лет, хотя сам он этого не осознаёт. У него не хватает двух зубов, остальные сильно стёрты грубой пищей того времени.[475] Чёрный хёвдинг подъезжает к месту в сопровождении нескольких избранных людей. Я вижу их приближение и поднимающуюся за их лошадьми пыль. На хёвдинге его лучший алый плащ и сапоги из тюленьей кожи. Мужчины едут, чтобы дать волю своим сексуальным желаниям и фантазиям. Последняя остановка перед Квенхоллем — Снорраскьоль.

Интересный вопрос: могли ли таинственные силы обитать там с древнейших времён? Ведь только не нашедшее выхода остаётся и витает в воздухе. Привидения всегда являются проявлением скованной жизненной силы того или иного рода — жизненной силы, libido, которой не дали расцвести, и точно так же, представляется мне, силы этого места являются не нашедшей выхода похотью мужчин, которые с трудом сдерживаются в ожидании того, что вскорости должно произойти.

Пойдите и испытайте Снорраскьоль сами и найдите объяснение.

Если осмелиться заглянуть в Квенхолль, то мы, скорее всего, не увидим там грязных коротко стриженных женщин в серых лохмотьях. Они красивы. Их волосы красиво уложены, на них арабские украшения. Огонь горит в длинном очаге. Женщины одеты в шелка и другие дорогие ткани из Дублина. Может быть, у них «неестественный макияж глаз», как однажды один араб из Андалусии написал о скандинавах.[476]

Они готовятся. Они привлекательны.

Кажется, они хотят того, что должно произойти.

Или, точнее, и да, и нет. Они хотят не по своей воле, но знают, что успешное оплодотворение высокопоставленным скандинавом — это путь из рабства. Всё происходит здесь. Мужчины пьют мёд, а в хорошие времена, возможно, — вино. Они рассматривают мешки с урожаем, трогают зерно, обсуждают. Потом они начинают бросать взгляды на женские тела, будто следят за добычей. Они разговаривают и смеются, воздух полон необузданным желанием. Каждый выбирает себе одну, а то и нескольких.[477] Кормлёд ложится на скамью, покрытую овечьими шкурами. Она полностью обнажена, и она прекрасна. Её большие груди красивой округлой формы покачиваются в завораживающем ритме. Как волны в штиль. Здесь происходит встреча скандинавского семени и кельтского яичника. ДНК и человеческие судьбы плотно переплетаются, и разделить их станет уже невозможно.

Мы не можем знать, так ли всё происходило в Квенхолле. Иногда, однако, фантазия — единственное средство выстроить историю из фрагментов. Возможно, мы зайдём слишком далеко, если станем утверждать, что высокопоставленные люди из окружения Гейрмунда принимали участие в оргиях. Но генетические исследования определённо говорят, что нечто подобное происходило во времена расцвета владычества Гейрмунда в Исландии с некоторыми рабынями, привезёнными из Ирландии.[478]

Буйная фантазия не нужна для того, чтобы найти примеры подобного в наши времена. Но если проводить параллель, надо помнить, что Гейрмунду было совершенно нечего стыдиться. Он жил в обществе, где никому не могло прийти в голову критиковать такое поведение. Женщины Квенхолля были его собственностью, его домашней скотиной. Он мог поступать с ними, как хотел.

У учёных мужей Средневековья такое поведение, наоборот, получало плохие оценки, в немалой степени потому, что рабству не было места в приличном христианском обществе. Короли и хёвдинги, которые (ненадлежаще) пользуют женщин в сексуальном плане, описываются как непопулярные и несправедливые, несмотря на то что современные им скальды восхваляют их за женолюбие.[479] Поэтому есть основания полагать, что старинные сказания о гаремах и конкубинах привели к отсутствию в христианской традиции эмпатии к Гейрмунду, что, в свою очередь, вызвало умалчивание информации о нём.

Кратко о 870–880-х годах

Во время становления власти Гейрмунда в Исландии древненорвежское владычество в Ирландии подвергалось тяжёлым испытаниям. Древненорвежские короли, которые наверняка покрывали многие расходы Гейрмунда, связанные с его становлением на севере, падут в грядущие годы. Ивар Бескостный умрёт в Дублине в 873 году в качестве «короля всех норвежцев в Ирландии и Англии». В 874 или 875 году Олав Белый погибнет среди пиктов в Шотландии, возможно, во время сбора дани[480], а может, во время слишком активной охоты за рабами?

После смерти Ивара власть перешла к его сыну Барду, который правил Дублином до своей гибели в 881 году. В последующие годы члены этой семьи гибнут один за другим. Нет никаких причин полагать, что старые торговые связи между владениями Гейрмунда и Дублином продолжались после смерти Олава и Ивара. Изменения были вызваны прежде всего тем, что Гейрмунд постепенно перенёс свою базу в Исландию и всё больше времени проводил в Брейдафьёрде.

После падения крупных королей Ирландия стала менее безопасным местом для древних норвежцев. Среди Dubgaill, тёмных чужаков, происходит раскол. Ульстерские анналы рассказывают, что Oistín, Ойстин, сын Олава Белого, как ирландцы называют короля норвежцев, был убит Albann, Халвданом, сыном Ивара, в 875 году. Ойстин может быть тем же человеком, которого исландцы называют Торстейном Рыжим, сыном Олава и Ауд Мудрой. Таких предательств и расколов люди Гейрмунда не могли не заметить. Самым безопасным для них было поставлять товары