Преклони предо мною колена - Богумил Ржига

и голову. От еды они устали не меньше, чем от битвы. В желудках перемешались разные кушанья, вино ударило в голову. Они воображают себя дворянами, а они всего-навсего холопы, которые должны слушаться каждого жеста пана Колды. Это не просто их господин, это их бог и дьявол. Пан Колда так и ведет себя. В нем есть что-то такое, что возвышает его надо всеми, что и самого его делает словно больше ростом. Он уверен в беспрекословном послушании. Что для него человеческая жизнь? Пустяк, нечто преходящее. То, что зависит прежде всего от его каприза.

Увидев нового гостя, пан Колда улыбается. Но Марек прекрасно знает, что улыбка эта — только на его лице, ее определенно нет в сердце пана. Назначение этой улыбки — приказ всем приветствовать гостя. Дружный крик ударяется в расписной потолок, смех спотыкается и набегает волнами, под столом раздается топот кованых башмаков. Марека сажают рядом с паном Колдой и угощают. Перед ним кусок вареного кабаньего мяса. Он может и пить, что ему хочется: пиво или вино. Он ест и пьет, не чувствуя вкуса, потому что старается обрести внутреннее равновесие. Марек даже не понимает как следует, с чего он должен начать, как ему вести себя. Притворяться или не притворяться? Впрочем, он может об этом свободно поразмыслить, поскольку его сразу же оставляют в покое. В углу зала играет небольшой оркестр: лютня, две флейты и барабан. Крик усиливается. Марек ест и раздумывает: он знает, что его привели сюда совсем не для того, чтобы он опустошил тарелку с едой. Пан Колда хочет представить его своим дикарям. Но как это произойдет? Марек искоса смотрит на него. Что он видит? Прищуренные глаза, худое лицо, едва заметную игру мускулов. Видит человека, который сам себе ищет опасности, приключения, сам создает свою трудную судьбу. В нем одновременно можно увидеть и что-то нечеловеческое, и что-то достойное уважения. Какую цель он преследует? На что отваживается? Хочет жить в соответствии с минутными настроениями, капризами? Жить без ограничений. Ни перед кем не быть в ответе. Только перед самим собой. Пан Колда замечает взгляд Марека и небрежно кивает ему.

— Ты все еще такой же гордый?

— Я всего лишь верный, — отвечает Марек так, чтобы его слышал только пан Колда.

— Ты огорчен, что вашим здесь не повезло, и потому не можешь даже посмеяться с нами?

— Я смеюсь, пан.

— Тогда покажи, как ты веселишься, — предлагает пан Колда. — Пусть все видят.

Марек мгновение размышляет. Он должен обрести такое состояние духа, при котором власть Колды не сможет затронуть его.

Он встает, идет через весь зал к лютне и берет у музыканта инструмент. Задумчиво перебирает струны. Глаза воинов с интересом следят за ним. Пан Колда долго пьет, запрокинув голову.

Лютня звенит, и Марек поет веселую народную песенку о девушке, которая потеряла платочек своего милого, а с ним и его любовь. Несколько звучных аккордов. Конец. Друзья Колды топают, кричат, смеются, пьют. Пан Колда встает, стрельнув глазами в Марека, и говорит:

— Я силен потому, что у меня враги сильные.

Его дикарям эти слова нравятся. Они поднимают еще больший шум. Но пан Колда заставляет их умолкнуть и продолжает:

— Я силен потому, что у меня друзья сильные.

От этих слов зал взрывается. Друзья Колды? Ну, конечно, это они! Пьют, обнимаются, восторженно кричат. Пан Колда желает, чтобы Марек пел еще.

Марек перебирает струны лютни в поисках новой мелодии. И в это же время говорит со своей душой, которая другим не видна. Его чувства напрягаются, и внезапно он теряет душевное равновесие. У него уже нет возможности выбирать. Марек будет петь песню, которую слышала Андела в замке Мыдловар.

В зале тишина. Напев спокойно и мягко прокладывает себе дорогу. Прежде всего из-за нежности, которую испытывает сам певец. Она проникает в грубые сердца, которые привыкли биться в другом ритме. Перед отупевшими вояками, которые при случае становятся и грабителями, открывается иной, неведомый им доселе мир. К ним доносится дыхание молодости, сердечная тоска, любовные мечты, птичье пение, шум листвы, отблески солнца на поверхности реки, слабые лунные блики. Даже пан Колда слушает некоторое время. Но вот он хмурится. Ему не нравится, что его сердце оттаяло, он не выносит, чтобы в его компании кто-то расчувствовался. Что случилось с его головорезами, как они слушают эту хныкающую песенку? Словно испугались обстрела гаубиц. Он делает несколько шагов, глаза вытаращены, губы сжаты, он задыхается. Его ли это воины, безжалостные, не знающие пощады? Это их растрогала какая-то слюнявая песенка?

Пан Колда понимает, что нужно прекратить такое безобразие. Он вытаскивает из ножен меч, ударяет им по столешнице и орет:

— Где ваши мечи?

Его орда поднимает заросшие лица. Они сразу соображают, что их хозяин прав, и тут же хватаются за оружие.

— Вот наши мечи! — ревут они как сумасшедшие и колотят ими по чему ни попало.

— Марек! — В голосе Колды приказ.

Отложив лютню, Марек возвращается к пану Колде. Но не успевает он приблизиться, как ему навстречу летит тяжелый меч. Марек ловит его, острие описывает в воздухе несколько кривых линий и поворачивается в сторону Колды. Марек ждет, что будет дальше. Он только что был свидетелем внезапного перехода от грубого веселья к тихому умилению, теперь он наблюдает обратную картину.

Меч в руке Марека прибавляет ему мужества. Сейчас ему потребуется нечто иное, чем умение петь под аккомпанемент лютни. Теперь нужны смелость, умение владеть оружием, хладнокровие. Марок знает: пан Колда бросается на противника как зверь.

— Защищайся! — кричит пан Колда, его меч как молния сверкает возле головы Марека.

— Хорошо, пан, — цедит сквозь зубы Марек.

Он понимает, что дела его плохи. У него ослабевшие легкие и нетвердая рука. Он не может долго обороняться. Пот выступает у него на лбу и на спине, колени трясутся. Только глаза внимательно следят за мечом пана Колды и рука преграждает дорогу чужому оружию. Звон стали, удары, выпады, частое дыхание. Поединок. Никто не знает, как он кончится. Воины замерли, раскрыли рты. Они, конечно, за пана Колду, никто в этом не сомневается.

Вдруг происходит нечто совсем непредвиденное. Взгляд Марека падает на основание меча, который в его руке, и он видит на нем пилигримский крест. Сознание Марека бьет тревогу. Сердце пронзила острая боль. Что это? Марек держит в руке свой собственный меч! Он ведь дал его Дивишу. Значит, Дивиш штурмовал находские укрепления? И погиб? Другого объяснения