Путь Абая. Книга III - Мухтар Омарханович Ауэзов
- Айналайын, Магыш, я приехал в этот раз, чтобы просить у вас прощения... - наконец высказался он определенно.
Магрипа продолжала молчать, ощущая в душе сильнейшее недоразумение: «Просить прощения?! За что?» Как бы услышав эти слова, Абиш опустил голову и тихо произнес:
- За то, что заставил слишком долго ждать. Без веревки связал вас.
Магрипа сидела, прикрыв ресницами глаза, и спрашивала себя: «О, Аллах. Да разве я винила его за то, что ждать пришлось?..»
Мгновенно лицо ее вспыхнуло от стыда, покрылось пунцовым румянцем. У джигита, наоборот, оно побледнело, нахмурилось, стало отчаянным, лицо его истинно представляло все, что происходило у него в душе.
- Также заранее прошу прощения за то, что хочу я вам сегодня сказать. признаться. Никогда не поздно, как говорится, сделать благое дело. Я приехал открыть вам тайну, которую не открыл ни отцу с матерью, ни братьям. Вся недобрая правда в том, что я вовсе не собирался сегодня объявить свое окончательное решение для нас двоих. - Так говорил Абиш, и голос его не раз прерывался.
«Но тогда зачем, зачем он приехал?» - Магрипа на этот раз вся похолодела, и лицо ее сразу стало натянутым, побледнело.
- Магыш, увидев вас в прошлом году, я понял, что встретил на этом свете самого дорогого для меня человека. Это так, Магыш... Но есть одна тайная причина, которая не дает мне возможности поклясться в верности вам и просить своих родителей: «сватайтесь!» И я никак не решаюсь теперь приоткрыть перед вами завесу тайны...
Бесконечная печаль пала на сердце Магыш. Она сразу подумала, что это за тайна может быть у такого чистого душою, открытого для всех джигита. Эта тайна, наверное, - данное уже кому-то слово, которое он не может нарушить. Есть у него другая возлюбленная. Что тут удивительного? Разве только я одна могу изводиться из-за такого джигита? У него обещание, которое он дал той возлюбленной, - вот и вся «страшная тайна». А иначе - что может быть?
И снова, услышав ее невысказанный вопрос, Абиш тихо ответил:
- Это болезнь, Магыш. Я имею в виду мою болезнь.
- Какая болезнь? - невольно вскрикнула Магрипа, впервые за все время встречи подав свой голос.
И вновь ее лицо запылало, разрумянилось. Сумасшедшая радость охватила ее: значит, не соперница? Ну а болезнь. Что за болезнь? О, разве болезнь может иметь какое-то значение! Ведь Абиш для нее - все, и вместе со своей болезнью.
- Еще с прошлого года врачи в Петербурге нашли у меня больные легкие. Ничего не буду скрывать, Магыш. Очень хороший доктор сказал мне, вполне откровенно: я не должен обзаводиться семьей. Девушке за меня нельзя выходить, потому что, если болезнь пойдет дальше, она может передаться жене. Как видишь, моя радость, я очень болен, в этом и вся моя тайна. Вот я и приехал, чтобы открыть тебе, душа моя, всю горькую, недобрую правду.
- Абиш, и это все?
Короткий этот ответ мгновенно открыл Абишу многое. Ее серые большие глаза, блестя набежавшими слезами, неподвижно смотрели на него. В этих глазах он читал ее, Магрипы, сокровенную тайну. Она была в том, что ногайская красавица всем сердцем своим любит его, верит ему, что уже давно все свои помыслы о беззаветном супружестве и привязанности на всю жизнь связала с ним. И если была бы другая, более спокойная и соответствующая обстановка для признания, то девушке было бы труднее выразить все это. Пораженному джигиту показалось, что она даже благодарна ему за его откровенное признание.
- Оу, но я же сказал, что болезнь передается... Неужели вы не поняли, что это не дает мне никакой надежды. Видно, не судьба быть вместе. Она оказалась жестокой к нам.
Удивительно повела себя дальше ногайская красавица. То, что она с таким спокойствием восприняла известие о страшной болезни Абиша, вначале насторожило его: не легкомыслие ли девичье проявилось при этом? Но в следующую минуту, услышав ее ответные слова, высказанные со всей искренностью и страстью любящего сердца, джигит снова был потрясен ее словами:
- Абиш, мне тяжело слышать, что вы больны. Но если вы думаете, что любая болезнь, пусть самая страшная, станет преградой между нами, то я скажу вам, что это не так. Для меня ясно давно, что я с вами готова разделить все радости и все горести, Абиш. Искренне любящие друг друга люди должны ведь так и поступать. У меня нет другого желания, кроме того, чтобы связать свою судьбу с вашей и вместе пройти через все испытания жизни.
- Магыштай, жаным, неужели вы так сильно любите меня? Могу ли я поверить?
- О, я ничего не боюсь! Что бы ни стало на моем пути к вам.
- Магыш, айналайын, до конца ли вы понимаете, что говорите? Если болезнь усилится, можете заболеть и вы. Ведь между нами стоит смерть! Смерть, моя любимая! Вы понимаете?
- Всего лишь смерть?
- Да, смерть! Я уйду и тебя заберу с собой... Зачем нам это?
- Ты умрешь, - но день вечной разлуки с тобой для меня станет последним днем моей жизни, родной мой!
Магыш заплакала, крупные слезы переполнили глаза, хлынули по ее лицу. Не помня себя, джигит обнял плачущую девушку и стал покрывать поцелуями это прекрасное лицо, эти плачущие глаза. Не противясь ему, Магрипа отдалась поцелуям, сомкнув свои длинные нежные руки на его шее.
Их молодая, сильная взаимная страсть возникла сразу и внезапно, в минуту самую горькую и трудную для них обоих. И в том была порука истинности их чувства. Прежде чем оно родилось на берегах этой жизни, они успели вместе познать и преодолеть такие роковые преграды, как «разлука», «судьба», «болезнь», «смерть». Теперь все эти мучительные преграды позади, - и жаркое солнце великой любви воссияло над ними.
Бесконечно длилось их безмолвное, беспамятное объятие. Надолго замерли они, не отрывая глаз друг от друга, любуясь друг другом, тихо торжествуя.
Но пришло время расставания. Абиш объявил
