Путь Абая. Книга I - Мухтар Омарханович Ауэзов
- Заходил к отцу?
- Нет еще. Вначале к тебе.
Вошли в дом трое мальчишек, увидев из соседнего двора, что приехал Абай. Все трое были сыновья Кудайберды. Старший -лет двенадцати, Шаке, второй - восьмилетний Шубар. И самый младший - от другой матери, токал, звали его Нуртаза.
Подозвав ребят, Абай всех расцеловал в щеки. Шаке и Шубар уже начали учиться, в каждый свой приезд дядя интересовался их учебой. Дети были сильно привязаны к нему. И сейчас он сгреб разом всех троих в объятии. Глядя на то, какую радость им принес Абай, Кудайберды разволновался до слез и отвернулся лицом к стене.
Заметив это, Абай немного повозился с детьми, затем сам проводил их до выхода. Вернувшись, снова сел возле больного брата.
Кудайберды движением головы показал в сторону двери и тихо заговорил:
- Вырастут ли? Станут людьми?.. Они как младшие братья тебе. Я уже не буду знать, кем станет каждый из них. Что выпадет в жизни на их долю? - Так говорил Кудайберды, он будто прощался со своими детьми.
Из глаз Абая выкатились две крупные слезы, упали на грудь. Голос его задрожал:
- Мой долг, Баке, насколько хватит сил, воспитывать их и помогать в учебе.
Теперь Кудайберды стал успокаивать Абая:
- Не плачь, Телькара! Прошу тебя, не плачь.
Снова они смолкли и замерли, не глядя друг на друга. Вскоре Кудайберды, успокоившись, лег на бок, лицом повернувшись к брату. И при этом, самом незначительном, движении зловещий кашель вырвался из его груди. Абай подтянул выше стеганое корпе и укутал им плечи брата.
Кашель утих, теперь Кудайберды спокойно заговорил о разном, братья повели тот непринужденный, доверительный разговор, какой всегда бывал у них при встречах.
- Абай, ты имеешь представление, зачем тебя вызвал отец?
- Нет, Баке.
- В таком случае, слушай меня. Сегодня из дуана прибыл торе, выборщик. Отец велел принять его в ауле Жакипа. Люди, окружающие торе, проговорились, что есть одно свободное место на новую должность - старшины нашей, недавно созданной, новой волости. Отец собирается на эту должность выдвинуть тебя. Что ты скажешь на это?
- А ты что скажешь, брат, что посоветуешь?
- Если хочешь послушать меня, то скажу: не соглашайся! -Кудайберды глубоко задумался. Потом продолжил: - Быть во власти - это не самое лучшее занятие для человека. Мы же видели своими глазами, Абай... Власть бека, власть бия - любая власть портит человека, никогда не приводит его к счастью, а только вызывает на его голову людское проклятие. Не растрачивай попусту свою молодость, Абай!
Абай ответил, даже не задумавшись:
- Все, что ты сказал, Баке, это истинная правда!
- Такежан чуть ли не на коленях вымаливает у отца эту должность. Ох, как ему хочется власти! Ну и пусть себе получает. -Сказав это, Кудайберды словно споткнулся и умолк...
До самой ночи, когда люди уже отошли ко сну, Абай не покидал больного. По его просьбе взял домбру в руки и играл много любимых кюев брата. Когда снова пришли домой дети, Абай пересказал одну главу из «Тысячи и одной ночи». Дети, окружив его, не отрывая горящих глазенок от дяди, с огромным вниманием слушали сказку. Потом все трое, счастливые и радостные, легли спать рядом со своим обожаемым дядей, который так хорошо играл на домбре и был самым лучшим сказочником на свете.
Нуртаза и Шубар заспорили:
- Я лягу с этой стороны возле Абая-ага!
- Нет, я! Почему ты?
- А потому! Не толкайся давай!
Дети возились около Абая, обнимали его, тянули на себя с двух сторон, пока не угомонились и не уснули.
Кудайберды сказал правду. Кунанбай намеревался выдвинуть Абая на должность волостного управителя. Об этом уже было немало разговоров Кунанбая с торе, выборщиком.
С тех пор как вышел новый закон и большую округу разделили на три дуана, Кунанбай не захотел быть начальником маленькой волости и решил себя не выставлять на выборах. Когда-то была должность ага-султана, правителя больших округов Найман и То-быкты, и это было по нему. Затем, после упразднения большого дуана и ага-султанства, он получил должность старшины рода Тобыкты. А теперь, когда край Тобыкты разделили на три части, власти стало еще меньше, и она стала ему не нужна. Но как бы там ни было, он по-прежнему хотел, «чтобы все у него было на руке, а когда сожмет ее, оказалось в кулаке». И для того, чтобы так и было, лучше оставаться в стороне, независимым владетелем, и влиять на других старшин Тобыкты. Это во-первых.
Во-вторых, надо учесть незаметные, но глубокие изменения в народе. Народ уже не тот, не боится власти. Появились бунтари и возмутители спокойствия, такие как Балагаз и другие. С ними бороться труднее, чем с противниками, равными себе. С таким, например, как покойный Божей. Ушел Божеке, - и как будто стало пусто вокруг Кунанбая. А воевать с зеленой молодежью, наказывать бабье и детвору жигитеков за воровство, это не по нему. На них надо напустить начальство из молодых, с крепкой рукой, пусть гоняются друг за другом. Да молодежь такая уже подросла. Сидя на покое, он своими советами, через детей своих, будет по-прежнему управлять людьми. И, в-третьих, возраст Кунанбая уж близится к семидесяти. Пора готовить из выросших сыновей достойную смену себе.
Он продумал все и решил, что власти достоин Абай. Здесь у Кунанбая тоже был особый расчет.
Абай воспитывался не под влиянием и властью отца. Наоборот - в его характере, в его взглядах, в поступках явно виден строгий судья Кунанбаю. В последние годы это особенно стало ясным. С последней женитьбой отца на Нурганым, взятой третьей токал, Абай стал резко чуждаться его, открыто судил Ку-нанбая. А тот винил Улжан, что это она настраивает сына против него и «ребенка воспитала холодным к родному отцу».
Однако, несмотря на все эти тяжелые, серьезные расхождения, отец прекрасно знал, что за кладезь ума, знаний и высокой нравственности представляет собою Абай. Тем более и надлежало приложить все силы, чтобы удержать сына возле себя и ввести его во власть. Когда тяжесть власти ляжет на его плечи, ему и понадобятся помощь, опыт и советы отца, и сын сможет оценить его в том, чего еще он не понимает. Если
