Крепость на Ловати - Валентин Павлович Краснопевцев

Александр Фадеев был лаконичен в своих заметках того времени. Зачастую это просто точно по дням, а иногда и по часам зафиксированные события и эпизоды. Приведем здесь некоторые из заметок писателя:　

«14 декабря.　

…Город Великие Луки с высоты бывшего КП дивизии. Пасмурно. Сыро. Грязь. Город виден. Дымы пожаров. Работа тяжелой артиллерии. Работа PC — Катюш и Марьи Ивановны (она же «Иван Долбай»). Днем налет «Илов». Красные шарики зенитных снарядов. Взрывы бомб и PC с самолетов…　

В течение дня осваивали западную часть. Немцы еще сидят в подвалах, дзотах и на некоторых высотках по окраине. Из-за сильного огня не могли продвинуться на восточную часть Ловати. Потеряли за все время операции немало людей. Жители плакали, обнимали колени наших бойцов»[31].　

«16 декабря.　

За ночь погода разъяснилась, ударил крепкий мороз. Каша из снега и глины застыла. С утра ослепительный солнечный день. Беспрерывные бои в воздухе между «мессерами» и нашими «лагами» и «яками». Ослепительные дымки в воздухе. «Юнкерсы» бомбят наши передки в западной части города. «Илы» бомбят восточную. Подсчитать те и другие невозможно…　

Немцы на парашютах сбрасывают в восточную часть города грузы с боеприпасами и продовольствием»[32].　

«30 декабря.　

…Штурмовали школу. Школа с замурованными окнами. Подбежали, с верхних этажей стали сбрасывать гранаты и мины. Один боец гранатой пробил окно и сам погиб. Автоматный огонь не давал ворваться в окно. Потом пять человек ворвались и стали расчищать, за ними другие. Всадили три ящика гранат по окнам, по амбразурам»[33].　

Ожесточенный характер уличных боев, атаки малыми группами дали основание западногерманским военным историкам называть сражение за Великие Луки «карманным Сталинградом».

В великолукской «мышеловке» (выражение тех же историков) окруженная вражеская группировка была обречена. Советское командование, руководствуясь гуманными соображениями, предлагало противнику прекратить бесполезное кровопролитие и капитулировать.　

В 14 часов 15 декабря огонь с нашей стороны был прекращен, а спустя еще 20 минут после объявления по радио советских предложений к позициям противника в восточной части города направились наши парламентеры с белыми флагами — старший лейтенант М. Д. Шишкин и лейтенант И. В. Смирнов. На четырехсотметровом пути им несколько раз приходилось падать в снег под автоматными очередями с вражеской стороны. Парламентеры добрались до проволочных заграждений. Им завязали глаза и провели в штаб, где они вручили начальнику вражеского гарнизона условия переговоров о капитуляции.　

— Проводить господ русских офицеров к месту встречи на их переднем крае без единого выстрела, — таков был ответ фон Засса: он даже не стал вскрывать пакет.　

Визит советских офицеров-парламентеров в окруженное логово врага (М. Д. Шишкин и И. В. Смирнов были награждены орденами Красного Знамени) был первым (но далеко не последним) гуманным актом в Великой Отечественной войне. 16 декабря советское командование по радио обратилось вторично и уже непосредственно к солдатам и офицерам противника с призывом сложить оружие и гарантировало при этом условии сохранение жизни. А в последующие дни с тем же призывом неоднократно обращались немецкие военнопленные-антифашисты обер-лейтенант Фридрих Аугустин и ефрейтор Франц Гольд.　

На что же надеялся, оказавшись в «мышеловке», начальник гарнизона фон Засс, отвергая предложение о переговорах и продолжая ожесточенное сопротивление? Гитлер не раз лично радировал фон Зассу. Он требовал держаться до последнего солдата и до последнего патрона. В случае успеха сулил всем солдатам и офицерам гарнизона награды и всевозможные блага. А тех, кто предпочтет капитуляцию, стращал репрессиями в отношении их родственников в Германии[34].　

В наставлениях фюрера содержалось также обещание скорого вызволения из «котла».　

Попытка деблокирования окруженного гарнизона была предпринята противником в конце декабря — начале января. На выручку войск фон Засса рвались из района Насвы 8-я танковая и 93 я пехотная дивизии, из района станции Чернозем — полк 5-й гренадерской дивизии, из района станции Опухлики — 20 я моторизованная дивизия, части 6-й авиаполевой дивизии, 1-й бригады СС и два полка 3-й гренадерской дивизии. Однако этот натиск не принес гитлеровцам желаемого результата.　

Даже после провала попытки деблокировать гарнизон генерал-фельдмаршал Клюге прислал в Великие Луки на самолете ящик с наградами. Каждом солдату от имени фюрера вручался железный крест II степени, каждому офицеру — крест I степени, а фон Зассу был пожалован рыцарский крест. Начальнику гарнизона было также обещано в случае удачного исхода сражения назвать Великие Луки его именем — Зассенштадт[35]. Все это имело целью поддержать падавший день ото дня боевой дух солдат и офицеров окруженного гарнизона.　

К 1 января 1943 года лишь две разъединенные вражеские группировки — в крепости и на железнодорожном узле — продолжали оказывать сопротивление. Но фон Засс по-прежнему, словно бы ничего особенного не произошло, отвечал отказом на предложения советского командования о капитуляции (1 и 8 января). Он продолжал варварскую тактику выжженной земли. Еще в декабре гитлеровцы сожгли дома на улицах Рабочей, Торопецкой, Новослободской, Тимирязевской, Лазавицкой, Пионерской, Соломенской, Ботвина. 31 декабря фон Засс отдал приказ взорвать мост-виадук через реку Лазавицу, а 11 и 12 января были взорваны цехи паровозовагоноремонтного завода. Огнем тяжелых орудий фашистские вандалы разрушили здание спиртзавода.　

В дни ожесточенных боев за освобождение Великих Лук от фашистской нечисти немало славных подвигов совершили бойцы и командиры 257-й стрелковой дивизии Героя Советского Союза А. А. Дьяконова,　357-й стрелковой дивизии А. Л. Кроника, 31-й курсантской стрелковой бригады С. П. Горбунова и 8-го эстонского стрелкового корпуса под командованием генерала Л. А. Пэрна.　

Заместитель командира 921-го полка по политчасти майор Я. С. Арно лично повел свой полк в атаку и геройски погиб. Боец-комсомолец из полковой батареи Г. Лиллепеа оставил в своем дневнике такую запись, навеянную горькой утратой:　

«Батарейцев облетела весть — поднимая бойцов в атаку, погиб комиссар полка майор Арно. Он был любимцем батареи. В тяжелые минуты боя он поднимал моральный дух бойцов. Батарейцы знали: если с ними комиссар полка, то они всегда из любого положения выйдут с победой. Вдруг этого человека, которого любили, как своего родного отца, и которому открывали свои души, который всегда находил теплое слово для каждого бойца, убили фашисты. Батарейцы поклялись сражаться до последнего снаряда, чтобы отомстить гитлеровцам за смерть любимого офицера».　

С 1963 года одна из улиц Великих Лук носит имя Яана Арно.　

Мужество и отвагу проявил в боях за город и командир пулеметного взвода младший лейтенант А. А. Каристе. На позиции его