Волчья Яма - Альтер-Оми
— Садитесь, — наконец произнесла старуха, тяжело вздохнув.
Никки и Алан переглянулись и уселись.
— Вот что я скажу, — старуха посмотрела на Алана. — Ты ей немало бед причинишь, но и она тебе тоже.
— Бабушка! — возмутилась Никки. — Ну зачем?
— Ты мне не перечь, а слушай, — резко осадила её старуха. — Вижу я, как вы вокруг друг друга ходите, да встретиться всё никак не решитесь. Причины выдумываете, заслоны ставите. Он, кстати, и вовсе не уверен. Боится. Не привык от кого-то зависеть.
Алан хотел возразить, но под пристальным взглядом старухи промолчал, плотно сжав губы.
— Мне можешь не врать! — отрезала она. — Я тебя насквозь вижу! — И, вздохнув, продолжила: — Но вот что скажу. Я не вижу сами события, которые вы несёте друг другу, лишь нити, что вас связывают. Твоя нить, — она пристально посмотрела на Никки, — прямая, ровная. А его нить — прерывистая, порой тонкая, неуверенная. И когда они переплетаются, я вижу узлы: одни большие, другие маленькие. Но потом всё исчезает, и идёт одна крепкая нить, ровная и сильная.
— Что это значит? — не удержался Алан.
— Твои сомнения мне понятны. Ты как недоверчивый щенок, который прячется сам от себя и которого нужно приучать. А она — слишком уверена и не хочет осмотреться по сторонам. Узлы эти — беды или раны, которые вы принесёте друг другу. Но если справитесь со всеми испытаниями, то сможете быть счастливы.
— Бабушка, — Никки наконец нарушила молчание, — но мы ведь не вместе. Я просто задержалась, и он меня проводил.
— Мне-то не ври, — усмехнулась старуха, — да и себе перестань. А ты, — обратилась она к Алану, — заставь её вернуться в больницу, там её место. А теперь иди, помоги Павлу баню подтопить, а то пока ждали, она уже остыть успела.
Наколов дров и подогрев баню, Алан с удовольствием попарился, а затем устроился спать в гостевом домике, где ему разрешили заночевать. Но не успел он заснуть, как дверь осторожно отворилась, и в комнату скользнула Никки с кружкой горячего травяного чая в руках.
— Не обращай внимания на её слова, — тихо сказала она, присаживаясь рядом. — Бабушка считает себя ответственной за меня, поэтому и говорит всякое.
Алан молча взял ее руку и сжал в своей. Ему нравилось здесь, несмотря на негостеприимную хозяйку. То ли напиток так подействовал, то ли старуха добавила в него что-то сонное, то ли присутствие Никки сыграло свою роль, но он заснул, не выпуская её ладошки. Снилась ему крепкая красная нить, перевязанная узлами.
Глава 9
Утром, добравшись до дома, Алан предупредил, что сегодня на полигоне не появится. Затем улёгся в шезлонг и, глядя на спокойную гладь озера, попытался разобраться в том, что с ним происходит. Старуха была права: он находил любые причины, чтобы не сближаться с Никки, а потом, когда осознал, что уже влип, сбежал на полигон.
Пришло время перестать врать самому себе и признать, что Никки ему нравилась. Даже не просто нравилась — он был влюблён в неё, как когда-то в Ингу. И хотя это чувство было приятным, он его боялся. Почему? Потому что привык к лёгким, ни к чему не обязывающим отношениям? Или потому что боялся увидеть в глазах своей жены тот же страх, что видел в глазах матери?
Жены? Вот как далеко зашёл он в своих мыслях. Алан усмехнулся, потянулся за эпсилом и набрал номер Тина.
Тот, едва услышав его голос, тут же начал расспрашивать, что требуется.
— Завтрак, обед, и побольше — я голоден.
— Конечно, конечно, — засуетился Тин. — Завтрак пришлю сейчас же, а обед к какому времени?
— К трём. И ещё… Насчет девушки, которая вчера приходила ко мне…
— Ох, она что-то натворила? Не угодила? — тут же заволновался Тин.
— Да нет, всё в порядке, — перебил его Алан. — Просто ни на какие доставки и уборки её не посылай. Считай, это приказ.
— Всё-таки что-то натворила… — снова запричитал Тин.
Алан поморщился.
— Говорю же, всё в порядке. И ещё одно: плати ей больше, чтобы она не ощутила разницу в зарплате.
— А-а-а, — многозначительно протянул Тин. — Конечно, конечно.
Старый пройдоха наверняка уже напридумывал себе всякого, но Алана это волновало мало. Скорее всего, слухи о них пошли сразу же после того, как он пригласил Никки на танец. Люди любили болтать то, о чем не знали. Полдня он просто отсыпался и, пообедав, отправился в город. Мать обрадовалась, будто они не виделись год.
— Мама! Меня не было всего неделю. — Алан обнял её.
— После тюрьмы я переживаю, даже если тебя нет всего один день, — тихо вздохнула она.
В коридор въехал отец.
— Появился? — только и бросил он. — Пошли, поговорить надо.
Отца тревожило, что Вениамин Сергеевич так активно заинтересовался нефтяным делом.
— Не кажется ли тебе странным, что он так увлёкся? Обычно он сдержан, а тут словно оживился.
— А у нас есть выбор? — возразил Алан. — Кроме него, никто не потянет добычу и сбыт.
— Так-то оно так. Но это подозрительно.
— Папа, тебе всё кажется подозрительным. Лучше, если нефть просто останется в земле?
— А ты опять слишком беспечен, — уязвлённо проворчал отец. — Всё время проводишь с бригадами.
— Как твои боли? — спокойно спросил Алан, игнорируя его недовольство.
— Нормально, — буркнул тот, нахмурившись.
— Я был у старухи, она сказала, что тебе надо увеличить дозу.
— Да что она знает! Мне ничего не нужно.
— Отец…
— Ты знаешь, что появился на свет только благодаря этой старухе? — Увидев удивлённое лицо сына, он усмехнулся. — Твоя мать трудно переносила беременность, и только лечение Фарин помогло. Так что будь с ней почтительнее — ты обязан ей жизнью с самого рождения.
— Хорошо, — улыбнулся Алан, вспоминая прошлую ночь.
Всю неделю он намеренно не искал встречи с Никки, но каждый вечер выходил на улицу и долго смотрел на её окна, обдумывая, как ему поступить. Впервые ему приходилось делать такой выбор и всерьёз размышлять об отношениях. В пятницу вечером, выйдя во двор, он заметил у её подъезда автомобиль Хлыста. Вспомнив, что рассказывал ему Игорь, Алан подошёл и сел на скамейку рядом с подъездом, с нетерпением ожидая, как будут развиваться события.
Долго ждать не пришлось: минут через пять из подъезда появился сам Хлыст. Невысокий, коренастый мужчина лет сорока с коротким ершиком русых волос и вечной полуусмешкой на губах, которая раздражала многих.
