Волчья Яма - Альтер-Оми

— Хорошо, брат.

Вениамин Сергеевич уже ждал его на улице вместе с Тимуром.

— Возьми, — он протянул Алану небольшую жёлтую капсулу.

— Что это?

— Это поможет тебе ясно мыслить весь день и быть спокойным.

Покрутив капсулу в пальцах, Алан закинул её в рот и сглотнул.

— И это тебе, — Вениамин Сергеевич протянул бутылку с водой. — Тебе очень будет хотеться пить.

Алан благодарно кивнул и уже повернулся к автомобилю.

— Вы всё помните, что я вам говорил? Вы не должны провоцировать друг друга и держаться раздельно. Кто-то должен рассказать, что произойдёт.

— Я всё помню, — отрапортовал Тимур, а Алан молча сел на место пассажира и прикрыл глаза.

Как же он соскучился по Никки. Всего ночь не видел её, а казалось, прошла целая вечность. Сонливость пропала, капсула начинала действовать. Алан равнодушно рассматривал кусты, тянувшиеся вдоль дороги, стараясь не думать о том, что сейчас происходит с Никки. Мозг рисовал ему страшные картины: как она плачет, зовёт на помощь. Оставаться совершенно спокойным, как предупреждал Вениамин Сергеевич, становилось всё сложнее.

Каждая минута казалась вечностью. Его сердце сжималось от тревоги, а руки предательски дрожали. В голове проносились мысли о том, что будет, если у него не получится. Он вспомнил её улыбку, её тёплые объятия, её голос, который всегда успокаивал. Теперь этот голос мог звучать только в его воспоминаниях.

Подъехав к пропускному пункту, они выстояли небольшую очередь из пятнадцати машин и наконец добрались до площадки проверки. Колёса аккуратно сжали колодки блокираторов, и на большом экране впереди появилась надпись «Выйдите из машины», озвученная приятным женским голосом.

Алан с Тимуром послушно вышли и встали рядом с дверьми. Два небольших дрона размером с теннисный мячик облетели их, слегка притормозив около глаз и считывая данные. Лишь после этого к ним подошёл офицер в ослепительно белой, идеально сидящей форме.

Осмотрев обоих, он ехидно ухмыльнулся.

— И что забыли у нас столь известные господа? — в его голосе звучала насмешка, смешанная с презрением.

Тимур было дёрнулся, чтобы ответить, но, наткнувшись на предостерегающий взгляд Алана, закрыл рот.

— Мы что-то нарушили? — спокойно спросил Алан, не поддаваясь на провокацию.

— Нет. Просто лично вышел поприветствовать одного из крониксов. Не часто вы нас навещаете. С какой целью пожаловали? — в каждом его слове сквозило пренебрежение.

— Да вот друг захотел жену подарками порадовать. А я решил с ним прогуляться, — не выдержав, Алан ехидно улыбнулся.

Офицеру это не понравилось, и он зло поглядел на наглеца, но придраться было не к чему.

— Добро пожаловать! — процедил он сквозь зубы и, развернувшись, скрылся за дверью.

Алан с Тимуром уселись в автомобиль.

— Глянь, даже офицер поднял свою задницу, — зло бросил Тимур.

— Сейчас доложит в сарконтам, а потом в разведку. До встречи ещё час. Давай-ка правда зайдём в магазины, чтобы они так и думали. Наверняка будут следить по камерам.

— Представь, сидит человек и только и делает, что следит за нами. Бездельники, — ухмыльнулся Тимур.

— Боятся, — Алан тоже усмехнулся. Капсула уже действовала, сонливость прошла, и голова работала ясно.

— Кстати, хорошая идея — посмотреть жене и детям подарки, давно их не баловал. Всё некогда, — Тимур вывел автомобиль из ангара и дал газу по широкому, ровному скоростному шоссе, опоясывающему город.

Алан помнил, как в семь лет отец впервые привёз его сюда. Тогда он ходил с открытым ртом, поражённый величием и красотой. Создавалось ощущение, что это попросту другой мир. Он любил читать комиксы и новеллы о попаданцах, которые оказывались в новом, сказочном мире, и город произвёл на него именно такое впечатление. Будто сам оказался в этих сказках. Даже сейчас, будучи взрослым, он не мог не удивляться контрасту между нищетой кварталов и роскошью города.

Дома, возвышающиеся до небес, сверкающие витрины магазинов, множество автомобилей и людей, спешащих по своим делам, — всё это впечатляло и в то же время напоминало, насколько разные миры существуют рядом. В кварталах люди боролись за выживание, а здесь наслаждались жизнью.

Чистые дороги, ухоженные парки, фонтаны — всё это гармонично вписывалось в окружающую среду. Зоны отдыха под открытым небом и под искусственными крышами плавно переходили в торговые площадки или на домовые территории. Особенно впечатляло обилие зелени: деревья, кустарники, цветники, искусно посаженные специалистами, создавали впечатление единой красивой инфраструктуры.

Алан подростком сбегал сюда и бродил до вечера, завидуя местным жителям. Со временем это прошло, и он стал реже посещать этот оазис современной жизни. Вечно довольные и сытые лица жителей стали скорее раздражать его, чем умилять. В квартале ему было уютнее и спокойнее. Город, который когда-то восхищал, теперь вызывал неприязнь и отвращение.

Он знал, что жителей облучают какими-то сверхсовременными технологиями, благодаря которым здесь никогда не бывает недовольства или бунтов. Все выглядят счастливыми и довольными. А если кто-то и начинает высказывать своё мнение, то быстро затихает, вливаясь в массу таких же «счастливчиков». На Алана это не действовало. Выросшие в квартале не поддавались излучению. Отец рассказывал, что в молодости им пытались установить какие-то импланты, а на улицы — приемники с излучением. Когда народ понял, что происходит, они вынесли всех рабочих к городу.

Город не оставил их в покое и попытался установить излучатели снова. Но бунт повторился, и тогда прислали войска. Это был один из самых кровавых периодов в истории кварталов. Улицы были залиты кровью, но свою позицию люди отстояли. С тех пор начала разрастаться огромная пропасть между кварталами и городом. Непокорные, своенравные жители кварталов стали не нужны городу. Сначала была построена стена с пропускными пунктами. Затем в сознании жителей города укрепилось убеждение, что за этой стеной живут маргиналы, которые сами выбрали такую жизнь. С годами эта пропасть становилась всё больше и больше.

Алан смотрел на улицы, и все эти прохожие напоминали ему ряды шагающих ботов. Они шли, выпрямив спины, глядя вперёд и постоянно спеша. Не было никого, кто просто стоял бы и смотрел в небо или сидел на тротуаре, наплевав на все правила и мнение окружающих. Отдыхали только в специально отведённых местах. Идеально вышколенный, искусственный мир «счастливых идиотов».

Он вздохнул, наблюдая за этим бездушным ритмом. Город, когда-то казавшийся мечтой, теперь представлялся ему тюрьмой, где люди были пленниками собственного комфорта.

— Босс! — Тимур притормозил у небольшого рынка, прикрытого искусственной крышей, где продавались продукты, произведённые на фермах. Здесь применялись только живые технологии, и вкус такой еды сильно отличался от пищи, доступной в кварталах. Питание вообще было большой проблемой. Большинство