Темиртау - Зеин Жунусбекович Шашкин

— Учителей я дам,— сказал Каир.— А жильем должны обеспечить их вы.

—. Нет, нет, нет,— замахал руками управляющий.— У меня нет для них жилья. Перестаньте меня, пожалуйста, агитировать. Еще даже и строительство домны не закончено, а тут школу строй, общежитие... Нет, не будем делить шкуру неубитого медведя! Пусть каждый занимается своим делом. Вы сталь варите, а я буду домну строить,— вот тогда и будет хорошо.

Каир вышел из кабинета красный от возмущения. Когда он сел за руль, то руки у него дрожали. А старик этого не заметил и стал рассказывать ему о том, что происходит у них в доме. Рассказал и сам испугался. Каир закусил губу и так побледнел, что на него стало страшно смотреть. Он молча остановил машину, вылез из кабины и вышел в степь. Старик понял, он хочет остыть и собраться с мыслями,

А Каира прямо-таки трясло от негодования.

Эдакая дурища Ажар,— думал он,— как она могла подумать, что Дамеш может завести какую-то интрижку с ее мужем? -Если она и заметит что-нибудь со стороны Ораза, то и близко не подпустит его к себе. Ведь он, Каир, насквозь видит Дамеш. Она еще никого не любит, но час придет, и весь мир исчезнет из ее глаз, никого она не будет видеть, кроме того одного человека, которого полюбит, И пойдет она за ним хоть на край света, положит за него голову, бросит ему под ноги все, что имеет: красоту, молодость и любовь. Вся беда только в том, что этим человеком не будет ни он, Каир, ни его соперник Ораз. Пять лет ходит он за Дамеш по пятам, и она по- прежнему его не замечает... А ему уже двадцать восемь лет, пора ваяться за ум, остепениться, завести семью...

В ушах звучал голос матери:

«Да, светик ты мой, неужели я так и не буду нянчить твоих внучат? Светик мой, в твои годы мой отец имел уже нас четверых.., Заколдовал тебя кто-то, вот что я скажу...»

Кто-то... Она отлично знает кто! А Дамеш, та все превращает в шутку. «Наши аулы разбросаны далеко друг от друга»,— сказала она ему однажды.

Каир вернулся к машине, сел за руль и молчал всю дорогу.

Когда он вошел в комнату, мать готовила чай. Увидев его нахмуренное лицо, она бросилась к нему, стала спрашивать, что с ним.

Но он не ответил, молча подошел к телефону и стал набирать какой-то номер.

— Это ты, Ажар? — спросил он хмуро.— Зайди ко мне, когда освободишься.

Положил трубку и подошел к окну. Ему было так душно и тошно, как будто в комнате уже не осталось воздуха. Мать тревожно смотрела на него, он чувствовал ее взгляд, но делал вид, что не замечает. Молча полез в карман, вынул коробку «Казбека», постучал папироской по коробке и закурил. Потом искоса взглянул на мать. Все ведь отлично понимает, хотя и делает наивное лицо. А он любит ее, любит... Несмотря на всю ее вздорность и бабью болтливость, характер у нее все-таки чисто муж

ской. Именно поэтому после смерти отца она и сумела стать ему и матерью и отцом...

До сих пор Каир никогда не говорил ей слова поперек, а сейчас, ничего не поделаешь, придется сказать... И не одно слово, а много.

Послышался стук каблуков, и в дверь влетела Ажар.

Каир подошел к ней вплотную и, не здороваясь, строго спросил:

— Ты что там такое натворила?

— Я? Натворила? Ажар от удивления даже отступила на шаг.

— Да, ты!

Она молчала.

— Ну, что дурочку валять! — крикнул он грубое Зачем ты прогнала Дамеш?

Ажар растерянно посмотрела на мать, потом опять на брата и вдруг крикнула:

— А затем, что пусть не пакостит у меня в семье!

— Да? — насмешливо и сурово спросил Каир.— Чем же она тебе напакостила?

— Она,— начала было Ажар и вдруг, не выдержав испытующего взгляда брата, осеклась, опустила глаза.

— Ты сейчас же пойдешь, попросишь у нее прощения и приведешь обратно,— сухо отчеканил Каир.

Ажар подняла на него глаза, поглядела с негодованием, потом, ничего не говоря, пожала плечами и медленно вышла из комнаты.

— Стой,— Каир побежал за ней, схватил ее за руку и потащил обратно.—Ты слышишь, что я тебе сказал? Стой...— И он так сжал ей руку, что она сразу побледнела, вскрикнула от боли и села на стул.

— А почему я должна перед ней унижаться? — спросила Ажар.

Каир ударил кулаком по спинке стула.

— Я заставлю тебя извиниться! — прошипел он.—Заставлю, понимаешь?

Ажар закрыла лицо руками и заплакала. Тут поднялась Акмарал.

— Эй, вы,—крикнула она громко,— что там еще за беда? Почему вы грызетесь?

Каир резко обернулся к ней:

— Мать, образумь свою дочь... Пусть она пойдет и извинится. Дамеш должна вернуться в дом.

— Ну да, только этого недоставало! Вернуться... После всего, что она натворила... Нет, ты думаешь, что говоришь? Ее собственный муж...

И тут Каир прервал ее, топнул ногой и крикнул:

— Замолчите сейчас же... Стыдитесь! Вы уже старуха...

Акмарал застыла от изумления: так Каир еще никогда не разговаривал с ней.

— Что такое он говорит? — пролепетала она. ...

— Запомните, мама,— медленно выговорил Каир, подходя к ней.— Я вас слушал всю жизнь, и вот что из всего этого вышло. Хватит! Теперь вы будете слушать меня... Это я вам говорю.

С этими словами он выбежал из дома. .

На завод Каир пришел темнее тучи. О чем бы он ни думал, он в мыслях все время возвращался к Дамеш. Конечно, в этой поганой истории он не виноват, он ничего не знал о ней, но перед Дамеш этим ведь никак не оправдаешься. «Почему же ты не мог угомонить свою мать и сестру?» — спросит она, пройдет мимо него и, конечно, будет права. .

Каир думал и о другом. Вот, скажем, случится такое чудо: Дамеш вдруг согласится стать его женой. Что будет дальше? Не введет ли он в дом жену только для того, чтобы у его родственников было кого грызть... Хорошо, если мать уживется с его женой, а если нет... Скорее всего нет. Так какой же выбор он должен, в конце концов. сделать?

Приотворилась дверь, и показалась голова секретарши. Она поглядела на директора, угрюмо стоящего около окна, на