Кафе на острове Сен-Луи. Родственные души всегда находят друг друга - Сабрина Филипп

Сабрина Филипп

Кафе на острове Сен-Луи

Родственные души всегда находят друг друга

Кристиану, Феликсудля Самюэля

Sabrina Philippe

Tu verras, les âmes se retrouvent toujours quelque part

2017 Éditions Eyrolles, Paris, France

Воробьева Ю., перевод на русский язык, 2025

Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

ISBN 978-5-04-212959-9

Предисловие автора

Есть люди, которые за долю секунды, за пару часов, за одну улыбку проникают в нас глубже, чем другие за всю нашу жизнь.

Есть те, кого узнаешь с первого взгляда, и те, кого учишься узнавать.

Есть те, кого мы любим инстинктивно, принимаем их естество целиком, все темное и светлое, запах и текстуру кожи, слова и молчание, а к другим приходится приспосабливаться.

Есть те, кому достаточно задать всего один вопрос, другим же нужно задать сотни.

Есть те, кого оцениваем, и те, кого просто видим.

Есть те, кто не выходит из головы, и те, кто всеми силами цепляется за нас.

Но почему?

За свою жизнь я встретила множество мужчин и женщин. Они делились со мной чувствами, сомнениями и переживаниями, задавали извечные вопросы: зачем любить, как любить или как перестать любить?

Однако некоторые пережили настолько необычную и сильную историю любви, что природа испытанных ими чувств непонятна даже им самим. Когда подобные истории заканчиваются, воспоминания о былых чувствах никуда не уходят, они длятся вечно и постоянно напоминают о себе. Прошедшим через этот опыт порой кажется, что они сошли с ума.

Поскольку жизнь без такой сильной любви для них теряет смысл, они замыкаются в своей боли, ожидании и часто в отрицании. Та встреча видится им проклятьем, а расставание – наказанием.

Я написала эту книгу, чтобы сказать: они не сошли с ума. Ваши переживания абсолютно нормальны, вас окружают те, кто проживает аналогичные чувства, я сама – одна из них.

Не все можно объяснить с помощью психологии, есть и другие способы трактовки этой невероятной любви, другие ответы на ваши вопросы…

Такая любовь – это дар.

Боль – это лишь отправная точка в долгом путешествии, в которое я приглашаю вас на страницах этой книги…

1

До

Будет много рассветов и солнечных дней,

Будут грозы и пляски огней

Впервые перейдя через мост и оказавшись в той части города, окруженной водой, я поняла, что не ошиблась. Жить нужно именно здесь, в «междуречье». И переехала на бульвар Морлан, 14, в квартиру, которую решила превратить в пространство, свободное от напоминаний о прошлой жизни. Было распродано все: посуда, картины, мебель ушли по дешевке, покрывала выброшены. Много месяцев после ухода мужа я прожила в привычных интерьерах своего брака и теперь решила, что пора выйти из роли хранительницы канувшей в Лету истории. Как же много слез было пролито!

Их потоки каждую ночь оплакивали одиночество, бесцеремонно ворвавшееся в мою жизнь. Пустая кровать, неразобранная постель, мое свернутое калачиком тело. Я ждала, когда придет сон, и он приходил, как дар, как отдых. В глубине души казалось, что слезы заставят его вернуться. Боль часто становится последней связующей ниточкой с тем, кого больше нет рядом. Поэтому мы цепляемся за нее, какие бы муки это ни приносило, всеми силами держимся за страдание, до полного изнеможения. Я была измотана. Измотана бесконечной битвой за сохранение крупиц того, что когда-то было свято для нас обоих.

Я боролась за то, чтобы он не ушел к ней, она – за то, чтобы он ушел от меня. Она победила. Тогда я вступила в борьбу за то, чтобы он вернулся, она – за то, чтобы не пожалел о сделанном выборе. Она снова победила. В итоге я начала бороться за то, чтобы ничего не забыть, и в этой борьбе с самой собой наконец одержала триумфальную победу. Однако нести бремя столь увесистого трофея с каждым днем становилось все более утомительно. К тому же при каждой встрече с бывшим мужем на его лице явственно читался восторг от новой жизни, хотя он и силился прикрыть его напускной грустью. И одним прекрасным утром, незаметно для меня самой, эта чаша памяти выскользнула из рук и разбилась.

Однажды на рассвете я открыла ящик искусственно состаренного синего комода, ящик, который легко открывался, но плохо закрывался, ящик, в котором мои вещи лежали вперемешку с оставленными им вещами. Сидя на полу, я смотрела на этот причудливый, тоже искусственный, купаж прошлого, которое перестала узнавать. Даже если бы захотелось вспомнить что-то, связанное с этими тряпками и ремнями, у меня бы не вышло. А ведь последние несколько месяцев я с таким упоением пряталась в скорлупе собственного горя. Но в то утро мне показалось, что вместе с воспоминаниями я распрощалась и с этим неуютным коконом из слез и носовых платков, из круговорота причиняющих боль картинок.

А ведь в этом ящике пряталась вереница мелких воспоминаний. Трикотажный бирюзовый топик, в котором я была в тот день, когда он впервые увидел меня. А я его нет. Я прекрасно помнила тот день, дождь, его машину и меня, сидящую на заднем сиденье. Он обернулся и увидел мои светлые глаза. Влюбился с первого взгляда, о чем рассказал гораздо позже. И именно поэтому я сохранила тот бирюзовый топик.

Дело в том, что я совершенно не запомнила его лица в тот день. И сейчас держала в руках лишь его воспоминание: общими были только эмоции от его рассказа о той встрече. Я встала, взяла большую сумку и выгребла в нее все вещи из синего комода, свои тоже, поскольку выбирала их для него. Спустя время около входной двери выросла гора таких сумок. Я переходила от одной полки к другой. Брала в руки предметы, откладывала, возвращалась к ним. И в конце концов выбрасывала. Старалась хоть что-то почувствовать, но не получалось. В ту ночь я не спала и не плакала. Я опустошила себя. Опустошила запасы своей боли и память.

Убедившись, что ничего не осталось, приняла душ, накрасилась, надела единственные оставшиеся джинсы и свитер и позвонила Симону.

Симон – приятный молодой человек, с которым я, сама не знаю как, познакомилась недавним бесцветным вечером. Он звонил много раз, но всякий раз натыкался на такой же бесцветный разговор. А сейчас возникла потребность в живой энергии, внутри и вокруг.