Записки провинциального опера - Виктор Шолохов

По прошествии этого времени его повезли в прокуратуру Луганска. После непродолжительной беседы с прокурором, ему была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде. Видимо, доверительная беседа с прокурором вернула Воробью уверенность в себе, так что он решил заложить оперов, которые отобрали у него все документы и телефон. Выслушав его историю, прокурор вызвал доставивших Воробья оперов и велел вернуть парню все отнятое у енго имущество. Те, конечно, согласились. Но после этого доноса так поговорили с Воробьем, что он на две недели слег в больницу с сотрясением головного мозга. В больнице он, воспользовавшись телефоном соседа по палате, связался со своей бывшей женой через социальную сеть «Одноклассники», так как ее номер остался в отнятом полицейскими телефоне, и попросил выслать денег на обратный билет. По договоренности с местным жителем по имени Юрий, с которым Воробей познакомился, находясь в больнице, деньги были переведены на его карту. Получив деньги, Воробей решил сбежать из больницы, чтобы попытаться вернуться в Россию. Добравшись до границы, до пункта пропуска «Гутово» со стороны города Луганска, Воробей попал в деревню с одноименным названием. После чего автостопом через города Волгоград, Самару, Челябинск, Оренбург он добрался до своей малой родины, откуда он и стартовал за поиском приключений на украинской стороне. Здесь его и «срисовал» оперативный источник, сообщив, что недавно с той стороны приехал «нацик».

Воробей сидел за столом полностью убежденный в том, что сейчас его задержат за кражу холодильника, видимо, посчитав, что информация о его преступлении поступила в полицию, а состоявшийся диалог с сотрудником ФСБ обусловлен проверкой всех лиц, по тем или иным причинам выезжавших на территорию Украины. После того, как ему был дан отрицательный ответ о его привлечении за кражу, на глазах у Воробья выступили слёзы. Выходя из кабинета, он искренне раскаивался в содеянном и клятвенно обещал подобного более не совершать. В ближайшее время собирался направиться в город Нижневартовск на заработки, ведь нужно было искать деньги для расчета за разбитый КамАЗ.

Глава 9

Ружьё

На пульт дежурного в отдел полиции поступил звонок от жительницы местного сельсовета с жалобой на своего соседа балагура, который снова, видимо, злоупотребив спиртным, палит на улице из ружья. Женщина выразила беспокойство за жизнь окружающих, так как мало ли что может прийти в голову пьяному человеку. Выслушав все возможные доводы, дежурный офицер сделал запись в КУПе16, сообщив звонившей, что на адрес дебошира в ближайшее время будет направлен участковый. Участковый, в ответственности у которого находился данный населенный пункт, уже более двух часов проводил профилактическую беседу с очередным забулдыгой. Тот, в очередной раз приняв на грудь, зачем-то стащил с бельевой веревки своей соседки комплект постельного белья. А протрезвев, пытался собраться с мыслями и объяснить причину содеянного.

Получив информацию от дежурного, участковый собрал документы в папку и вышел на крыльцо. Закурив, он несколько минут рассматривал служебный уазик, видимо, задавая себе вопрос, когда уже эту рухлядь спишут и выдадут нормальную машину. Но не найдя ответа, сел за руль, крутанул стартер и поехал успокаивать дебошира.

Абай Бейсенов, или Саня, как звали его местные, был казахом и трудился на сезонной вахте в Республике Саха. По приезду домой с размахом отмечал это событие, поэтому неоднократно совершал мелкие правонарушения административного характера и был на контроле у участкового. При этом Саня был охотником, имел разрешение и зарегистрированное по месту своего проживания старенькое ружьё ИЖ. Однако злостным дебоширом назвать его было нельзя. Позволял себе выпить лишнего, пошуметь, но не более. Был он трудолюбив и всё заработанное приносил в семью. Вот и в этот раз, видимо, словив эйфорию от выпитого спиртного, возомнил себя великим охотником и отправился стрелять по звёздам – тем самым перепугал свою соседку по двору.

Когда подъехал участковый, стрелка на улице уже не было. Побеседовав с соседкой, участковый узнал, что Саня, попалив в воздух, видимо, зашел к себе домой и в настоящее время обретался там. Калитка во дворе дебошира была приоткрыта, что указывало на то, что дома действительно кто-то находился. Постучав в окно и выждав немного, участковый поднялся на крыльцо и потянул на себя дверь, которая оказалась незапертой. Не переступая порог, он громко спросил: «Есть кто дома?» Раздался знакомый голос Сани: «Заходи, открыто!» Участковый распахнул дверь, и в нос ударил запах стойкого перегара, что могло означать только одно: обладатель голоса, прозвучавшего из-за двери, видимо, продолжает праздновать свой приезд. Визуально не обнаружив никого в поле своего зрения, участковый повторил еще раз: «Есть кто дома?» Со стороны комнаты, которая судя по утвари являлась кухней, донеслось: «Да здесь я, ёпт…» Участковый вошел в кухню, и перед его глазами предстал тот самый Саня, восседавший за столом с видом уже не первый день пьющего человека. Разбросанные по полу бутылки вперемешку с кошачьим кормом и россыпью охотничьих патронов косвенно подтверждали тот факт, что они могли быть использованы по назначению – а иначе что им здесь делать? Шагнув к столу, участковый увидел в углу и ружьё. «Здравствуйте, Александр Сергеевич, – начал он разговор с Бейсеновым. – Что отмечаем?» «Э, дак это…» – последовал невнятный ответ. Не дослушав, участковый задал новый вопрос: «Кто стрелял?» «Ну я стрелял, – ответил Саня. – А чё, разрешение есть, документы в порядке, имею право. Нельзя что ли?» «Ну вот, давайте на документы посмотрим, а потом и решим, что делать», – не очень строгим тоном произнес участковый. Посмотрев на него, Саня несколько секунд изображал человека, который о чем-то усердно думает, как будто пытается найти в кладовой своей памяти что-то очень важное из программы начальной школы. Но в кладовой гулял лишь ветер. Саня встал и качающейся походкой направился к комнате, расположенной напротив кухни. Воспользовавшись этим моментом, участковый взял ружьё и переломил его на шарнире пополам, чтобы убедиться, что оно не заряжено – от греха подальше. Погремев несколько минут выдвижными ящиками, вернулся хозяин ружья, держа в руках увесистую пачку документов в прозрачном целлофановом пакете. Он сел за стол, вытряхнул из пакета все содержимое, едва не опрокинув початую бутылку и пустой стакан, и сказал: «Ну вот, всё здесь». Окинув профессиональным взглядом «муравейник» из документов, участковый выцепил из кучи зеленый бланк РОХа17. Он покрутил его