Старшая по подъезду - Александр Бессонов
– Конечно. Люблю Самсунг, – зачем-то добавил я.
– Еще предлагаю пропылесосить салон, постирать коврики, прибраться в багажнике… Ах да, чуть не забыла, а диски?
– Что не так с дисками? – взволнованно уточнил я.
– Не переживайте, теперь с ними все будет хорошо! Мы о них позаботимся. Нанесем специальный восстанавливающий состав. Представляете, как за зиму диски от реагентов устали? Полируем?
– Конечно!
– Ну и последний вопрос, что делаем с воском?
– А что с ним делают?
– Наносят на покрытие автомобиля для усиления гидрофобного эффекта, – протараторила она все тем же манящим голосом.
Мне так понравилось словосочетание «гидрофобный эффект», что я тут же ответил:
– Мне просто жизненно необходим воск!
Мою машину мыли так же долго, как и все остальные. Сколько это стоило, я даже писать не буду, чтобы не расстраивать ни вас, ни себя. Что сказать: еще одни гении маркетинга. Но, боже, с какими голосами… Решено, в следующий раз поеду на мойку зимой.
* * *
Сирены – мифические существа, которых изображали как дев чудной красоты, с чарующими голосами. Звуками своих песен они усыпляли путников, а затем раздирали их на части и пожирали.
Мужской разговор
Семья из четырех человек поздно вечером вернулась домой из кино. За дверью было подозрительно тихо.
Старшая дочка догадалась сразу:
– Он что-то натворил. По-любому. Даже не встречает.
Глава семейства открыл входную дверь. На коврике в коридоре лежали хорошо погрызенные женские туфли. Тут же раздался женский вопль:
– Джим, скотина, я тебя убью!
Чуть дальше, в зале, валялся разодранный учебник по «Окружающему миру». Более писклявый голос был испуганным, но и виноватил:
– Джим!!! А-а-а-а!!! Меня же из школы выгонят! Ах ты, подлая собака! Я думала, мы – друзья.
– Вон он! Под столом прячется. Сделал гадость и заныкался.
Тут же собаке в морду начали тыкать останки туфель.
– Это что такое? Уже вторые в этом месяце! Ты дебил, что ли?
– Мама, это плохое слово! Подбери менее экспрессивное выражение для этого несносного пса!
– Джим, ты кусок дебила?!
– Браво! – присоединился папа. – Это его протест против того, чтобы мы его одного оставляли.
Этим же вечером на кухне состоялся семейный совет.
– Смотри, ты, как отец семейства, должен с ним поговорить… По-мужски.
Папа подавился чаем.
– Что?! Поговорить? А ничо, что он – собака?
– Он умный, он все понимает, – поддержала маму старшая дочь.
– Ему уже почти полтора года. По-нашему – шестнадцать лет. Подросток. Переходный возраст. Девиантное поведение. Он вот-вот станет настоящим мужчиной, – сказала мама.
– Да вы чего? Как вы себе это представляете? Я серьезно говорю с собакой?!
* * *
– Хмм, Джим, тут такое дело. Не смейся только. Но я должен с тобой по-мужски поговорить.
Собака непонимающе смотрела на своего хозяина и мотала хвостом.
– Представляешь, они даже в кафе ушли ради нашего разговора. Вначале хочу тебе сказать большое спасибо за то, что грызешь не мои ботинки. Приятно, что понимаешь, кто тут главный. Но ты пойми, Джим, семья – это система сообщающихся сосудов. Ты сгрыз ее туфли, а покупать новые придется мне.
Джим присел и повернул морду набок.
– Видишь ли, есть определенная логика. Те деньги, которые я заплачу за ее новые туфли, где я их возьму? Правильно, не куплю тебе хороший корм. Будешь голодать.
Собака заскулила.
– Вот, дошло наконец-то! Конечно, я догадываюсь, что ты будешь еще чаще грызть вещи… Но к чему это приведет?! Я-то, конечно, тебя понимаю, бесят они тебя иногда. А думаешь, меня не бесят? Порой говоришь себе: ну все… И знаешь, что я тогда делаю?
Собака сочувственно повернула морду в другую сторону.
– Ложусь спать! А наутро злости и след простыл. Попробуй так же? Ну что, мы с тобой договорились? Будешь себя хорошо вести?
«Ну, давай, попробуем», – говорили преданные собачьи глаза.
На своем ли вы месте работаете?
Какой, казалось бы, простой, но в то же время самый сложный вопрос в жизни любого человека? А что, если «шляпа Гриффиндора», «метод ежа», «родственник, который вас порекомендовал в очень хорошую компанию» – или что там еще помогло вам трудоустроиться, – что, если все это было ошибкой и вы каждый день работаете на ненавистной работе?!
Мы проводили литературный вечер в одном из городов. Нам посоветовали шикарное пространство. Договорились по условиям. Приехали. Нас встретил администратор, назовем его Михаил. До начала вечера было около часа. Мой коллега Владимир начал задавать Михаилу много технических вопросов: про звук, свет, проектор и тому подобное, Михаил «поплыл». Для него это было сложно. Он покраснел и быстро куда-то ушел.
– Не многозадачный, факт! – сказал Владимир.
– Интроверт! – добавил я.
Мы попытались сами разобраться с аппаратурой. Через какое-то время Михаил вернулся и начал решать наши технические вопросы по очереди. Мы задавали один конкретный вопрос, он на него четко отвечал и решал проблему. У него был хороший аналитический ум.
Из соседнего кафе очень громко звучала музыка. Мы попросили Михаила подойти к ребятам и попросить их на время нашего мероприятия сделать потише. Он долго собирался с мыслями. Ушел. Пришел вспотевший. Музыку сделали тише.
До начала оставалось полчаса. Нужно было подсветить сцену. Рядом с ней стояли какие-то осветительные приборы. Я сказал Михаилу:
– Нам надо пару этих фонарей направить в центр сцены.
– Мы не можем их трогать. Они не наши!
– А чьи они?
– Другого клиента, для другого мероприятия.
– Михаил, сцена темная. Ничего не видно! Можно позвонить этому клиенту и попросить у них свет? Мы готовы заплатить.
– Я этого делать не буду!
Было понятно, что ему очень трудно разговаривать с людьми, а уж тем более просить. Я сказал:
– Михаил, давайте просто спросим. Ну откажут, ничего страшного. Что-нибудь придумаем.
– Нет!
– Дайте номер, я попрошу.
– Нет!
– Но почему?!
– Я не хочу быть обязанным этим людям. Ничем.
Он опять покраснел и куда-то ушел. Минут через десять вернулся:
– Я перешагнул через себя и позвонил этим людям. Они сказали – нельзя!
– Спасибо, большое! Может, есть лампа какая-нибудь настольная? Мы ее на стол поставим и направим на центр сцены?
– В офисе есть. Но надо просить секретаря…
Мы ничего не ответили. Было видно, что у человека очень плохо с коммуникацией. Я подумал: как он очутился на этом месте? Кто-нибудь
