Мало кто знает, но не секрет - Азамат Борисович Габуев
Я вернулся за фынг и выпил чай. Из кабинета появился парень в спортивках и с рюкзаком. Он попрощался с девушкой и вышел на улицу.
У меня зажужжал телефон. Алик:
– У меня семь пропущенных от тебя. – Я слышал его голос и в телефоне, и за дверью. – Что-то случилось?
– Выходи уже.
Алик отключился и распахнул дверь. На нем были белый хæдон и белые шаровары, как на танцах.
– Видать, что-то серьезное, раз сюда явился.
– Серьезнее не бывает. Прокатимся?
– Милана, – обратился Алик к девушке. – На сегодня кто записан, переноси.
Алик вышел в чем был. В машине я спросил:
– Ты слышал что-нибудь о проекте Георгия Ивановича с памятником Сталину?
– Слышал, – сказал Алик. – Точнее, читал. Они с Меркуровым над этим работали. Он, кстати, тоже наш родственник, знаешь?
– Знаю. А чем закончилось?
Алик развел руками:
– Ничем. Не сработало.
– А если я тебе скажу, что сработало?
***
Мы вылезли на Сапицкой, в лесу. Я открыл багажник, потом коробку от пылесоса. Бюст посмотрел на нас с пенопластового поддона.
– Товарищ Сталин, разрешите представить…
– Замолчи, – перебил меня Бюст.
Я замер. Алик тоже будто арматуру проглотил.
– Ты, – Бюст показал бровью на Алика. – Волосы назад забери.
Алик приподнял и придавил челку.
– Резо! Сделай ему усы!
Я поднял с земли ветку и сунул Алику под нос.
– Да… – голос Бюста подобрел. – Вылитый Георгий. И кем ты ему доводишься, парень?
Я выбросил ветку, Алик убрал руки с головы, но челку не пригладил, и она торчала в разные стороны.
– Он моего прадеда дяхан.
– А Сергей Дмитриевич, значит, твой прапрадед?
– Нет, он другой дяхан прадеда.
– А самого как звать?
– Алик.
– Александр или Алихан?
– Алистер.
– И ты тоже танцам обучаешь, Алистер? Я никогда не любил танцев Георгия. Слишком декадентские. В музыкальный фильм их не вставишь. Но, нравятся они мне или нет, я здесь благодаря им. Теперь пора встать в полный рост. Какие мысли, Алистер?
Алик посмотрел на меня, потом снова на открытый багажник:
– Хорошо бы встретиться с одним человеком.
– Организуйте. Я сегодня не занят.
***
Собака заскулила и забилась в конуру.
– Такого я еще не видел, – сказал Астан. – Что вы такое привезли?
– В багажнике коробка, – бросил Алик. – Возьми.
– А со мной ничего не случится?
– Реваз носил и вроде жив.
Астан осторожно вынул из багажника коробку и занес в дом. В кабинете он поставил коробку на стол и хлебнул протеиновый коктейль из хромированной фляги.
– Я могу открыть?
– Для того и привезли, – сказал Алик.
Астан снова хлебнул коктейля, облизнул губы и раскрыл коробку.
– О! Так вот как ты съездил в Верхний Кодах, Реваз? До дзуара хоть добрался?
– Слегка не доехал, – раздалось из коробки.
– Я его все! – Астан метнулся к шкафу и стал перебирать банки и склянки. – С этим надо что-то делать! Нездоровая тема. А что делать? – Он замер с какой-то склянкой в руке. – Будто у меня есть средство, которое… Есть такое? Нет такого! – он швырнул склянку через плечо, она разбилась и зашипела. – А почему нет? Да потому что статуи не оживают! Что я вообще ищу?
Он присел на корточки и открыл ящик в нижней части шкафа. Там были лекарства. Астан пошуршал ими и вытащил пластинку с желтыми капсулами.
– Вот это пойдет. Даю клиентам, которые кентавров видят.
Он вдавил капсулы три или четыре себе в рот и энергично запил протеиновым коктейлем, облив черную футболку.
– Астан, – сказал я, – ты ведь понимаешь, что мы с Аликом видим то же самое?
– Понимаю, – он опустился в кресло. – Но я не уверен, что вы настоящие.
Он провел ладонью по лицу.
– Говорили мне умные люди, нечего на ТВ соваться. Вот и поехала крыша.
– Не пойму, – вздохнул Алик. – Ты кæлæнтолог или кто?
– Кæлæнтолог, да. Порчу знаю, сглаз знаю. Привороты, отвороты, заговоры, защитные амулеты. Могу узнать, жив человек или мертв, по его личным вещам. Вот это вот все. Но я не знаю магию, способную оживлять статуи. Хотя… – он потеребил бороду. – Есть одна тема. Голем называется.
Из коробки раздался крик:
– Сам ты голем, дурак, троцкист недобитый!
– Вы тоже слышали? Как он меня назвал?
– Троцкистом.
– Дураком.
Астан задышал чуть спокойнее.
– И это, значит, из‑за черного барана?
– В том числе, – ответил я.
– И вы решили, что будет правильно поставить меня в известность?
– Мы все трое причастны к этому. Каждый по-своему. Нам и отвечать.
– Чего вы хотите?
– Не мы, а он.
Астан вытер ладони о джинсы, встал и осторожно заглянул в коробку.
– Товарищ… – Он подумал, взглянул на нас, потом снова в коробку. – Сталин. Что я могу для вас сделать?
– А чего, тебе кажется, мне не хватает?
Астан пошатнулся, рухнул и захрапел. Я подскочил:
– Извините его, товарищ Сталин. Транквилизаторы.
Бюст снисходительно хмыкнул, и я закрыл коробку.
Астан не женат, а в другом крыле дома родители живут. Но мы не стали их звать, чтобы не пугать. Я перетащил его на диван. Алик сделал кофе. В кабинете был набор: турка и жаровня с песком.
Мы растормошили Астана. Он сделал первый глоток из чашки с рук Алика, потом сел и взял чашку. Медленно и молча выпил кофе, осмотрел дно и сказал:
– Я вижу величие.
– Тут к гадалке не ходи, – Алик рассмеялся и похлопал Астана по спине.
– Зачем ему нужно тело? – спросил Астан.
– Очевидно же, – сказал я. – Чтобы власть себе вернуть.
– По мне, если его и в таком виде в Кремль занести, все разбегутся.
– Ему виднее…
– Согласен, – Астан поставил чашку на гранитный столик. – Так ты, Реваз, на Верхнем Кодахе все, как я сказал, сделал?
– Не совсем. Я еще танец добавил.
Астан взглянул на Алика.
– Танец, значит. Тогда все просто. Найдем ему бронзовое тело, приварим и повторим тот же обряд, только втроем. Приварю я лично. Бывший сварщик все-таки. Даже аппарат остался. А танцу меня, Алик, придется научить.
– Это все звучит хорошо, – сказал Алик. – Но где мы возьмем бронзовую статую без головы?
***
ir_news В ночь на понедельник, 1е октября бюст И. В. Сталина, установленный в 2014 году на въезде в село Верхний Кодах, был похищен неизвестными. Пропажу заметил местный житель Федор Габуев, который и сообщил об
