Плач умирающих звёзд - Стейс Крамер
– Как же тебе удалось уговорить доктора отпустить тебя? – спросила Аннемари, нежно ведя под ручку хиленькую Мэйджу.
– Мы с Калли умоляли его. Оказывается, в этом роботе в белом халате еще есть некоторый намек на добродушие.
Кто-то, обходя стороной Мэйджу, не удержался от комментария:
– Совсем одряхлела, бедная. В чем только душа ее держится?
– Ну вот, Аннемари. А ты еще спрашивала, почему это я так долго не выходила в свет, – вздохнула Мэйджа.
Йера подошла к миссис Лаффэрти и матери Дианы, вскоре к ним присоединилась Риннон Арлиц.
– Риннон, здравствуй, – поприветствовала Йера. – Я думала, ты откажешься от приглашения. Знаю, как тебе тяжело…
Риннон заставила себя улыбнуться, лицо ее при этом сохранило сердито-страдающее выражение, с которым она не расставалась со дня смерти сына.
– Давай не будем обо мне. Потрясающая презентация. Мне все очень понравилось.
Некоторое время подруги мило болтали. Риннон разрешила себе немного расслабиться и даже стала получать удовольствие от этого вечера. Вдруг в толпе гостей послышался негодующий ропот. Аннемари, Мэйджа, Йера и Риннон не понимали, в чем дело, стали взволнованно смотреть по сторонам. Всех донимал вопрос: «Что же там такое и можно ли от этого спрятаться?»
Несколько минут спустя причина всеобщего смятения в лице Кармэл Дилэйн приблизилась к четверке подруг.
– Не ждали меня? Ужасная тут парковка! Я еле нашла свободное место, – энергично высказалась Кармэл. – Йера, ну что за дела?!
Кармэл дурашливо улыбалась, пока все, кого вместило фойе, метали ей в спину острые взгляды-копья. Да и ее закадычные приятельницы не отличались от остальных. Организаторы презентации и семейство О'Нилл единодушно решили не приглашать мать Никки, предвосхищая возможные осложнения при ее появлении.
– Подруги мои, вы ошарашены… Мне уйти?
– Да что ты, Кармэл! – спохватилась Аннемари. – Мы просто слегка обижены на тебя за то, что ты пропустила значительную часть вечера.
– Чудесно выглядишь… – подключилась Мэйджа. – Красивый загар.
– Я пойду принесу тебе шампанское, – второпях бросила Йера и ушла.
Кармэл стало воротить от криводушной учтивости, что ей оказали. Риннон все это время плотоядно, проникающе смотрела на нее.
– А ты что скажешь? – хамовато обратилась к ней Кармэл.
– …Хочу, чтоб ты знала: я во всем виню тебя, а не твою дочь. Все мы прекрасно знаем, какая ты мать. Ты – уродливая пародия на мать, потому и вырастила убийцу!
Кармэл не сразу нашлась с ответом, обида схватила за горло.
– Ее вина не доказана, – едва слышно промямлила она.
– Твоя Никки – шлюха и убийца! И это не нужно доказывать, это – неопровержимый факт!
Так выразила мнение всей публики Зои Иден – общая знакомая матерей наших принцесс.
– Ты посмела мне это сказать?!
– Да! – крикнула Зои и в довесок плюнула в лицо Кармэл.
Терпение Кармэл истощилось. Она звериным рывком бросилась в сторону Зои, вцепилась в ее волосы. Иден ответила тем же.
– Кармэл! – вскричала Йера, выронив бокал шампанского.
Поднялся многоголосый шум:
– Перестаньте!!! Вы что устроили?!! – верещала Саша.
– Охрана! Где чертова охрана?! – растерялся Марк.
Никто из представителей сильного пола не решился разъединить двух сражающихся не на жизнь, а на смерть женщин. Все оторопели, всех сшибал на своем пути этот вихрь неукротимой ненависти.
– О Господи… – схватилась за голову Мэйджа, не в силах смотреть на это вопиющее действо.
– Мэйджа, тебе плохо?! – забеспокоилась Аннемари, видя, что подруга слабеет на глазах.
– Мама! – Калли ринулась к Мэйдже, с великим трудом расталкивая груду всё прибывавших и прибывавших откуда-то ротозеев.
Рэми подбежала к своей матери:
– Пойдем отсюда. Хватит с нас, довольно!
Для ясности: вся шумиха длилась от силы минуты три-четыре, но всем присутствующим казалось, что они уже вечность пребывают в этом аду. За такой ничтожный клочок времени Кармэл и Зои превратились в орущее, изодранное, доэволюционное нечто. Диана и Элеттра были единственными храбрецами, рискнувшими разнять их, и получили в ответ несколько незаслуженных ударов. Зои почти сдалась, а вот сила Кармэл с каждой секундой все нарастала. За себя, за столько месяцев унижения, за слезы своих детей – за всю накопившуюся, взорвавшуюся боль вознамерилась расквитаться Кармэл. Ее было не остановить…
БАМ!!!
Что-то огромное громко упало и перепугало всех. Макет… Никто не мог понять, чем обусловлено его падение. Возле него никого не было, драка была на приличном расстоянии. Вот теперь Кармэл замерла. В глубине ее потемневших, расширенных глаз тлел безотчетный страх: среди них присутствует еще кто-то… кто-то невидимый из другого, внелюдского измерения, и он очень недоволен тем, что здесь происходит, потому и подал такой оглушающий знак.
* * *
– М-да… Знатно ты засветилась! – вознегодовала Леда, бросив в лицо матери стопку свежих газет. Первые полосы каждой пестрели заголовками о скандальной выходке Кармэл Дилэйн на презентации «Невидимой».
– Да гори оно синим пламенем, – безынициативно ответила на это Кармэл. Семейный завтрак был безнадежно испорчен.
Леда не успокаивалась:
– Ты обо мне и Кларе подумала?! Теперь по твоей милости все в «Греджерс» будут судачить об этом! Нам и так непросто живется… Тебя ведь туда никто не звал! Ты хотела кому-то что-то доказать, а в итоге лишний раз опозорилась!
– А что мне еще оставалось делать? Эта сучка Зои Иден назвала твою сестру шлюхой и убийцей! А остальные шушвали смотрели на меня как на презренное существо. Как будто я вырыла из могилы этого несчастного Элая, притащила с собой его тело и совокупилась с ним! Раз Никки арестовали, то все сразу же заключили, что она – убийца. Тьфу! Народ последние остатки ума растерял!
– И ты тоже, мама! Ты ведь знаешь, что она виновна! И только попробуй сказать, что это неправда…
– Ее могут освободить в ближайшее время!
– Это бредовое предположение Форджа и Демартини, – безапелляционно заявила Леда.
Кармэл было проще умереть, чем сладить сейчас со старшей дочерью.
– …Никки – мерзавка, но не убийца, – промолвила она вполголоса. – Клара, ты же согласна со мной? Ты поддержишь меня, я знаю.
Клара, до того, как мать к ней обратилась, уныло слушала старших и глотала слезы вместо завтрака.
– Никки разрушила мою жизнь, – ответила она, уперевшись мутными глазами в пространство.
– И как же она это сделала?
– Одним ударом, мама! Одним смертельным ударом в шею! – Клара разразилась истерикой, из глаз низвергался слезопад. Так долго это сидело в ней, так долго снедало ее: – Все друзья забыли о моем существовании! Все обвиняют меня, а я не понимаю – ЗА ЧТО?! Я-то здесь при чем?!
– Клара, малюточка моя, не стоит так нервничать, – стала утешать сестру Леда,
